Первый поцелуй

Название: Первый поцелуй
Персонажи: Хелена Рейвенкло и Саласия Слизерин. Остальные обитатели Хогвартса упоминаются по ходу действия
Рейтинг: PG-13
Права: Роулинг, разумеется...
От автора: Это тоже когда-то задумывалось как одна из глав "Основателей". Но как-то в общий сюжет этот эпизод не укладывался, поэтому он пролежал два с половиной года в моей голове - пока не нашел свое воплощение.
Кстати… Должен предупредить, что тут каждый может понимать в меру своей испорченности. Вообще-то фэмслеш Граф в жизни не писал… и изначально вообще планировал все несколько по-иному… Но… что вышло - то вышло.

Пусть я сестры по крови не имею -
Тебя считаю я сестрой своею!
Хочу, чтоб знала ты, моя подруга,
Что можешь и меня сестрой назвать
(С)

- И плавно размешиваем - четыре раза от себя, два к себе…
- Почему именно так?
Вопрос вырвался у Хелены сам собой. В этот поздний час ее уже мало интересовали детали, но упрямство заставило выпалить эти слова прежде, чем она подумала, а хочется ли ей выслушивать ответ.
- Вряд ли мои объяснения удовлетворят вас, - голос, только что диктовавший рецепт, оставался все таким же бесцветным и равнодушным. - Составление зелий - это тончайшая наука, требующая определенного таланта и полного погружения в себя. Для бытовых случаев достаточно выучить определенные рецепты, большее вам не потребуется.
Девушка вскинула голову так резко, что ее золотисто-русая коса тяжелой змеей хлестнула по прямой, как струна, спине.
- Откуда вам знать, - от возмущения слишком звонко спросила она, - что мне понадобится в жизни, а что - нет?
- Мне очень жаль, - в холодном голосе не слышалось ни капли сожаления, - но у вас проблемы с освоением даже того плана, что намечен в рамках обучения. Яркое тому доказательство то, что вы находитесь сейчас именно здесь.
Хелена задохнулась от охватившего ее гнева. Грегори Гонт, ее преподаватель по зельям, возвышался над нею невозмутимой статуей. Его красивое лицо - слишком красивое для мужчины - исправно берегло бесстрастную маску, однако девушку всегда пугали глаза на этом лице. Черные, они не выглядели бездонными как у того же лорда Салазара - напротив, некая мрачная сила будто только и готовилась вырваться из этой темноты.
Тонкая наука зелий и правда не слишком хорошо давалась Хелене Рейвенкло. Вообще все, к чему приходилось прикладывать не только разум, но и руку, получалось у дочери одной из основательниц Хогвартса не лучшим образом, но леди Хельга всегда была добра к ней и не заостряла на этом особого внимания. Тем более, что результаты Хелены все равно были куда выше среднего уровня.
Лорд Грегори, казалось бы, тоже не придирался. Он только смотрел свысока - и в прямом, и в переносном смысле - и едва заметно кривил губы. А однажды, когда Хелена гостила у своей подруги Саласии, до них донесся разговор между Гонтом и Слизерином. Лорд Салазар интересовался успехами своей дочери, на что преподаватель вынужден был сказать, что результаты с прошлого года улучшились ненамного. Старый наставник его успокоил, обронив, что женщинам это искусство всегда дается хуже мужчин. Сама Саласия отнеслась к этому заявлению довольно равнодушно. Училась дочь Слизерина неплохо, но быть непременно первой не стремилась - да, похоже, он и не ждал от нее этого.
Хелену же такие слова задели за живое. С тех пор, каждый раз, когда лорд Грегори в классе смотрел на нее и результат ее работы своими прожигающими глазами, та обида вспыхивала в девушке с новой силой. "Женщине искусство приготовления зелий всегда дается хуже. Здесь слишком многое зависит от личности волшебника, от его внутреннего состояния. Его сила, его магия влияет на любой состав, сложнее зелья от простуды. Организм женщины никогда не находится в равновесии: ее магия, подвластная лунному циклу, то нарастает, то угасает, что затрудняет как расчеты, так и сам процесс изготовления. Хороший добротный уровень - это ее потолок, Грегори, и не беспокойся об остальном"
Разве можно смириться с подобным? Дочь женщины, которую уже теперь все считали самой умной волшебницей в Англии и Шотландии, не могла. И потому, несмотря на неприязнь, которую она питала к своему преподавателю, девушка сама напросилась на вечерние занятия.
В аудиторию по Зельям Хелена входила без страха. Когда-то давно, когда первая ученица Хогвартса только переступила порог школы, ее мать настояла, чтобы каждый из четырех основателей мог в любой момент посмотреть, что делается в любом из помещений, отведенных для занятий. Лорд Салазар не желал никого допускать в свои подземелья, но, при поддержке леди Хельги, Ровене Рейвенкло удалось настоять на своем. И Хелена знала, что, несмотря на занятость, то одна, то другая наставница периодически просматривают классы.
Девушка не смогла бы объяснить и то, почему Грегори Гонт вызывает у нее такое неприятие. Преподавателем он оказался неплохим - быть может, в чем-то даже лучше своего собственного Мастера, ибо был терпелив и никогда не повышал голоса на студентов. Не смущала Хелену молодость и красота мужчины - ее матери с Астрономией тоже помогал один из первых выпускников Хогвартса. Он обладал не столь утонченной внешностью, однако выглядел вполне привлекательным - и уж точно не столь мрачным, как корнуоллский барон.
Единственное, что Хелена могла бы поставить в вину своему преподавателю по зельям, это его долгий, почти немигающий взгляд, который заставлял отводить глаза, когда они стояли лицом к лицу, и, казалось, прожигали спину, когда девушка отворачивалась.
Но сейчас она заставила себя глядеть в эти ненавистные черные глаза.
- Вы хотите сказать, что я - бездарность? - резко поинтересовалась она, стараясь вытянуться хоть немного, чтобы Гонту было сложнее смотреть на нее сверху вниз.
- Отнюдь, - на мужчину ее возмущение не произвело ни малейшего впечатления. - У всех разные таланты - все не дано никому. Как я слышал, в других разделах магии вы более чем успешны…
- Как это мило! - насмешливо перебила его Хелена. - Лорд Грегори, неужели вы отслеживаете успехи всех студентов - даже не из своего Дома?
Она бросила это в шутку, и только когда ледяная маска Гонта дала трещину, осознала, что попала в цель. Именно что отслеживал - но не всех, а только ее…
Шипение позабытого в процессе разговора на повышенных тонах зелья привело девушку в чувство. Мутное варево, совершенно непохожее на то, что должно было выйти в конечном итоге, опасно пузырилось и даже начало переливаться через край. Хелена попятилась, машинально вскидывая руки и прикрывая рукавами лицо, однако Грегори Гонт уже плавно, почти лениво взмахнул моментально появившейся в его руке палочкой. После первого взмаха потухло пламя, после второго - исчезло, будто его никогда и не было, зелье из котла.
Хелена поймала себя на том, что из-под рукава уставилась на эту руку, все еще держащую тонкую палочку из темного дерева. Крупная кисть красивой формы, алебастрово-белая, ухоженная, с аккуратными ногтями. Рука отнюдь не воина - не такая, как у лорда Годрика… Но непохожая и на тонкие руки лорда Салазара с нервными пальцами музыканта.
Девушку внезапно охватила паника: ей показалось, что воздуха вокруг нее почти не осталось, что высокая, облаченная в черные одежды мужская фигура заполонила собой все пространство - и она осталась перед ним совершенно беспомощной. Она хотела сделать еще несколько шагов назад, но не сумела даже пошевелиться. Ее взгляд был прикован к белой руке, сжимающей темную палочку.
- Скоро вы там?!
Наваждение спало, и Хелена облегченно перевела дыхание. Никогда она еще не радовалась приходу любимой подруги так сильно, как в этот момент. Грегори Гонт тоже вздрогнул и отвел наконец-то свои пугающие глаза от незадачливой ученицы.
- Сколько можно? - Саласия Слизерин, появившаяся на пороге аудитории, застыла в позе статуи обвинения. - Грегори, вы как хотите, но я похищаю у вас Хелену.
- Разумеется, миледи, - лорд слегка поклонился. - Мы как раз уже закончили.
Эта двойственность Хелену тоже раздражала. В классе преподаватель Зелий называл ее подругу "m-lle Слизерин", а она его - "лорд Грегори", изображая послушную ученицу. Но стоило занятиям закончиться, и роли резко менялись: Саласия становилась "миледи", дочерью Мастера Слизерина, а Гонт - просто "Грегори", учеником ее отца. Оба воспринимали это как нечто само собой разумеющееся, однако Хелене это все казалось запутанной и какой-то не очень честной игрой.
Додумать ей не дала Саласия, подхватившая подругу под руку и увлекшая за собой из аудитории, даже не оглянувшись на замершего Грегори Гонта. Точно так же, сминая слишком сильной хваткой рукав простого голубого платья, черноволосая девушка поспешно вела Хелену по темным коридорам.
- Из-за тебя мы можем опоздать! - с легкой укоризной бросила Саласия, торопливо взбегая по ступеням, ведущим из подземелий в большой зал у входа в Хогвартс.
- Тебе вовсе не обязательно было меня ждать, - старясь не отставать от нее выдохнула Хелена.
Она не умела быстро переключаться с одного на другое, и появление подруги лишь добавило сумбура в ее и без того смятенные чувства. Дыхание светловолосой девушки сбивала отнюдь не крутая лестница, а эмоции, нахлынувшие на нее совсем недавно, и тревога, не отпускавшая из своих лап в присутствии барона Гонта.
- Ты же не хочешь, чтобы меня застали одну в коридорах в столь поздний час? - Саласия даже соизволила оглянуться на спутницу, чтобы бросить на нее бесконечно удивленный взгляд. - Это будет… неприлично…
- Ну да, а вдвоем - это нормально… - пробормотала Хелена себе под нос, но ее услышали.
- Мы из разных Домов, - нетерпеливо напоминал Сэл. - Ничего удивительного, что я вывела тебя из наших подземелий… Ну, и мы немного заболтались возле лестницы наверх… Это поймут.
Последние слова она договаривала, прячась в тени большой лестницы, ведущей из холла на верхние этажи. Хелена вздохнула. Она прекрасно знала, чего именно ждет подруга - и для чего ей нужно было прикрытие.
Хаген с-непроизносимой-фамилией. Дочь Ровены Рейвенкло обладала прекрасной памятью, но то, чего девушка не желала помнить, вылетало у нее из головы моментально. Собственно, против высокого крепкого юноши с копной светлых волос Хелена ничего не имела - она лишь не понимала, что такого привлекательного нашла в нем Саласия. А та, обычно относившаяся к прочим ученикам Хогвартса то снисходительно, то с язвительной насмешкой, смущалась, когда дело касалось этого юноши.
Хелена знала, что эти двое несколько раз виделись. Наедине. Саласия, всегда такая осторожная, не смогла не поделиться с подругой таким поворотом в своей жизни. Впрочем, возможно, в этом был виноват не душевный порыв, а желание получить прикрытие - ведь на эти "встречи" девушки уходили вместе, и Хелена сидела где-нибудь в дальнем уголке сада, пока запыхавшаяся Саласия не появлялась и, весело подхватив ее под руку, не увлекала обратно в замок.
О том, что сделает лорд Салазар, узнав, как развлекается его дочь, Хелена боялась даже думать. О том, что скажет ее собственная мать, узнав, что она способствует подобным вещам - тоже. Но отговаривать кого-нибудь из Слизеринов, когда те приняли решение, было делом, заранее обреченным на провал. Надежда оставалась лишь на то, что Саласия сама одумается и поймет…
На этой мысли Хелена всегда спотыкалась. Поймет - что? Что таким поведением она ставит под удар свою девичью честь? Но это Саласия должна была понимать и так - не маленькая и не глупая. Что у этих встреч нет будущего, ибо никогда лорд Салазар не отдаст свою единственную дочь и наследницу сыну бедного данского воина? Но Сэл это знала не хуже, а даже куда лучше подруги: ее отец буквально помешан на чистоте крови, и зятя будет выбирать со всей возможной тщательностью.
Что именно должна была понять Саласия? Это тревожило Хелену. Решение находилось где-то на поверхности, но чтобы его отыскать, чего-то не хватало. Чего? Знаний? Опыта?
Чем бы это ни являлось, его не имелось. А Саласия тем временем собиралась дождаться возвращения учеников леди Хельги и лорда Годрика с вечернего занятия. Что именно можно изучать в декабрьском лесу студентам лорда Салазара и леди Ровены предстояло узнать лишь послезавтра, но Саласия ждала отнюдь не рассказа о волшебных растениях.
Сегодня не было занятий в Астрономической башне. Именно туда Саласия хотела увлечь своего Хагена - даже припрятала в одной из ниш теплую накидку. Хелена не понимала, почему лучшим местом для встречи в холодную зимнюю ночь должна стать открытая всем ветрам площадка в самой высокой точке их замка. Когда она высказала это Сэл, та лишь улыбнулась и произнесла: "Там будем лишь мы… и звезды…"
Да, верно: миллионы звезд - будто миллионы глаз смотрят на тебя… Может, этого - всеобщего внимания - и не хватало Саласии Слизерин, которой в кои-то веки захотелось, чтобы ее счастье видел весь мир?
Слегка тряхнув головой, златоволосая девушка перевела взгляд на подругу.
Когда Саласия волновалась, она едва заметно прикусывала нижнюю губу. Ее нетерпение выражалось в том, что она слегка вытягивала шею - и черные волосы змейками скользили по белоснежной коже. Хелена в который раз подивилась тому, сколь многое можно знать и помнить о человеке, рядом с которым живешь годами… Особенно, как в последнее время смущенно признавалась себе златоволосая девушка, если хочешь это знать и помнить - чтобы читать близкого человека, как книгу, чтобы улавливать его мысли и желания, чтобы радоваться и плакать вместе с ним…
Хелена взяла подругу за руку и, ощутив, сколь холодны ее пальцы, сжала покрепче. Но Саласия едва обратила на это внимание. Она вся была в холле, там, у высоких дверей - и даже за ними, на широком дворе, уже давно укрытом ночной тенью.
Наконец двери распахнулись, впуская стайку учеников и струю холодного воздуха. Хелена поежилась, когда морозное дуновение долетело до их укрытия, но Саласия будто ничего не заметила. Ее взгляд быстро нашел возвышающуюся над общей толпой соломенную макушку и уже не отвлекался ни на что. План Сэл был прост. Неторопливый Хаген обычно замыкал шествие, и ничего не стоило его перехватить - особенно в полумраке, царившем в это время в холле. Оставалось лишь дождаться нужного момента.
Ученики шли от дверей к лестнице. Одни из них, поднявшись, направлялись налево, к комнатам Дома Хаффлпафф. Другие поворачивали направо и продолжали восхождение - их путь лежал к башне Дома Гриффиндора. Хаген, как Саласия и ожидала, шел одним из последних. Он даже будто специально задержался, пропуская вперед всех остальных, и рядом с ним оставалась только одна девушка.
Хелена слышала, как Сэл затаила дыхание. Если эта девица - кажется, ученица лорда Годрика - не пройдет вперед, незаметно осуществить задуманный маневр не удастся. Почему она не поднимается вслед за своими?
- В классах точно нельзя, - вдруг донесся до спрятавшихся подруг негромкий юношеский басок. - Саласия говорила, что наставники их постоянно просматривают…
- Но не по ночам же? - девичий голос звучал задорно и… кокетливо?
- И ночью тоже, - упрямая уверенность.
- Тоже змеиная дочка сказала? - вместо задора - резкая насмешка.
- Эрна… - в юношеском голосе смешались смущение и обида. - Ты же знаешь, что я ничего не могу с ней поделать… Если она вздумает пожаловаться на меня своему отцу, то на следующий же день меня здесь не будет. Знаешь, сколько лорд Годрик убеждал моих родителей, что магия - это достойное занятие, ничуть не хуже, чем стать воином? Мои братья уже давно служат, а я вернусь, так и не став магом, как мечтал? Если ты такая умная, то сама и придумай, как нам быть!
- Хорошо, хорошо, - девушка недовольно вздохнула, но, похоже, сменила гнев на милость. - Тогда куда пойдем?
Ответа Хагена непрошенные свидетели этого короткого разговора уже не услышали: собеседники продолжали медленно подниматься по лестнице. Хелена, все это время не отводившая взгляда от лица подруги, видела, что на нем не дрогнуло ни единой черточки. Саласия смотрела вперед, куда-то в пустоту, и казалось, будто ее бледное лицо является частью барельефа. Рука, которую Хелена все еще держала в своей ладони, висела безвольно и неподвижно.
Давно стихли и негромкие голоса, и шаги учеников. Холл накрыла такая тишина, что в ушах начало звенеть.
- Сэл… - рискнула позвать златоволосая девушка, и только тогда ее подруга вздрогнула.
Все еще не глядя на Хелену, Саласия медленно, как-то слишком медленно освободила свою руку. Сделала несколько шагов, выходя из ниши, которая скрывала их все это время. Хелена попыталась снова перехватить ее, но Сэл вдруг сорвалась с места. Побежала она почему-то не вниз, в подземелья, а куда-то наверх. Бросившись вслед за подругой, Хелена преодолевала пролет за пролетом, но в полумраке, царящем в замке, не могла определить, бежала ли Саласия просто вверх по лестнице или же свернула в коридоры. К тому же монолитной лестница была только внизу, а дальше, к верхним этажам, вели подвижные ступени. Носиться по ним при столь плохой видимости девушка не рискнула - слишком уж высоко было падать отсюда. Неохотно, одолеваемая тяжелыми мыслями о том, что все в этот вечер шло не так, как надо, Хелена Рейвенкло начала искать в этом лабиринте дорогу к комнатам своего Дома.

На завтраке Саласии не было.
Усилием воли Хелена заставила себя не беспокоиться по этому поводу. Сэл, как и ее отец, довольно пренебрежительно относилась к утренней трапезе: лорд Салазар вообще часто не появлялся за завтраками, и его дочь, пользуясь своим положением, то и дело следовала этому примеру, предпочитая подольше поспать, а встать только к самым занятиям.
Однако и на уроки Саласия не пришла. Это встревожило Хелену куда больше. Со все нарастающим беспокойством ждала она обеда, за которым первым делом нашла взглядом лорда Салазара. Тот выглядел вполне обычно - насколько могла разглядеть девушка со своего места за рейвенкловским столом. Конечно, Слизерин прекрасно владел своими эмоциями, однако если бы его дочь нашли упавшей с движущихся лестниц, или если бы вовсе не было известно, где она находится, вряд ли он смог бы так спокойно обедать. Отец явно не волновался за дочь, но он-то вряд ли знал, что происходило этой ночью… Хелена знала - и оттого, как и за завтраком, не могла проглотить ни кусочка.
С нетерпением она ждала окончания занятий. За окнами уже стемнело - приближалась самая длинная ночь в году, - но до отхода ко сну еще было время. Хелена, нигде не задерживаясь, устремилась в подземелья.
Темнота уравняла подземные переходы с верхними коридорами. Везде источником света являлись факелы, бросающие на толстые каменные стены красноватые отблески, везде царила особая, зимняя тишина - в такие морозные и снежные дни студентов почему-то меньше тянуло на подвиги и авантюры.
Так никого и не встретив по пути, Хелена быстро миновала ту часть подземелий, что отводились для занятий. Обогнула жилище студентов Слизерина. Как можно быстрее проскочила мимо комнат Грегори Гонта - и наконец добралась до хозяйских покоев. Самого лорда Салазара сейчас не было - он находился наверху вместе с остальными наставниками. Удастся ли обнаружить за самой правой дверью Саласию - это и собиралась выяснить Хелена.
Стук - и тишина. Еще раз, более настойчиво - тот же результат. Возможно, Саласия спит и не слышит… Или не хочет открывать… Или ее там нет вовсе.
О последнем варианте думать не хотелось, ибо в таком случае Хелена не представляла, где еще искать подругу. Собрав свою решимость в кулак, златоволосая девушка снова забарабанила в дверь: если Саласия спит, то она ее разбудит, а если не желает никого видеть, то пусть откроет и скажет это в лицо!
- Сэл, впусти меня! - и снова удар со всей силой, на какой были только способны небольшие девичьи кулачки. - Сэл, пожалуйста! Я же знаю, ты там!
Дверь поддалась внезапно, и Хелена буквально влетела внутрь. С трудом удержав равновесие, девушка огляделась.
Эта комната была знакома ей с детства. То и дело в ней появлялись какие-то новые предметы - но никогда и ничего не уносилось. Правда, пару лет назад лорд Салазар намекнул дочери, что кое-что она уже переросла, но Саласия не уступила ни одной, даже самой маленькой игрушки. Из-за этого комната имела несколько захламленный вид, но Хелена, каждый раз убеждаясь, что здесь все по-прежнему, испытывала странное чувство умиротворения. Она никогда не ощущала себя здесь чужой, каждой вещи ее руки касались гораздо большее количество раз, нежели чего-либо в ее собственной комнате. Хелена вполне могла бы назвать это место и своим домом.
В поисках Саласии идти в спальню не потребовалось: черноволосая девушка сидела тут же, на полу возле невысокого стола, на котором стояла кованая золотая клетка примерно в фут высотой. Тонкие пальцы скользили по изящным переплетениям, за которыми виднелась миниатюрная комнатка. Хелена помнила, что когда-то там жила цветочная фея - очень давно, еще до начала учебы. Прожила она недолго, ведь век таких созданий весьма короток - а клетка-домик осталась, как и в детстве поражая красотой и на удивление натуральной обстановкой.
Саласия не подняла взгляда на подругу, продолжая рассматривать клетку так, будто видела ее впервые и старалась запомнить мельчайшие детали. Покрасневшие глаза и припухшие веки говорили бессонной и полной слез ночи, хотя сейчас на бледных щеках не осталось ни капельки. Зато Саласия оказалась облачена в одну тонкую белую рубашку - одну из тех, какие надевала для сна. Длинные и густые волосы падали на узкую спину в беспорядке, тяжелым водопадом - сегодня, видимо, гребень их не касался. Губы, которые, как Хелена знала, Сэл тайком подводила собственноручно приготовленным составом, сейчас остались без внимания, и оттого были столь же бескровны, как и лицо в целом.
Осознав, что она застыла при входе и рассматривает подругу почти до неприличия пристально, Хелена сделала несколько шагов по направлению к столу. Чтобы как-то начать разговор, она вдруг выпалила:
- Тебя сегодня не было на занятиях…
Саласия помедлила, потом рассеянно кивнула головой.
- Да… - голос ее прозвучал совершенно бесцветно. - Я сказала отцу, что у меня женские дни, и я не в силах никуда идти.
Хелена ощутила, как к ее щекам прилила краска. Она бы такого не сказала даже матери - это было настолько личным, настолько… негласным. С другой стороны, зелья неизменно связаны с медициной - и, возможно, в качестве целителя лорд Салазар имел куда лучшее представление о женской физиологии, нежели сами представительницы этого пола.
Пройдя вперед еще немного, Хелена осторожно опустилась на пол рядом с подругой.
- Но… ведь дело не в этом, верно? - осторожно спросила она.
На этот раз Сэл не ответила, продолжая сверлить взглядом клетку. Разговор заглох, едва начавшись. Хелена уже не помнила, что именно собиралась сказать подруге, когда найдет ее - возможно, ее сбил с толку вид Саласии. Никогда она еще не казалась такой потерянной, такой отрешенной. Хелена слишком хорошо знала ее - лучше, чем могла бы знать сестру, если бы та у нее была. Саласия умела играть множество разных ролей: перед отцом, перед наставниками, со сверстниками, с гостями замка… Она могла сыграть и скромницу, и принцессу, изобразить и легкомысленное веселье и вселенское страдание. Но сейчас Сэл не играла. Она действительно была опустошена - вечерним откровением, ночными слезами или же утренним одиночеством… Хелена почувствовала укол совести: стоило ли высиживать все занятия? Никто, кроме матери, не сказал бы ей ни слова, а леди Ровене она бы потом все объяснила… Надо было отправляться на поиски Саласии, едва стало понятно, что сегодня она спряталась от остальных людей.
От остальных - но не от нее, не от Хелены. Если бы Сэл пряталась от нее, то ни за что не открыла бы; ведь наложить заглушающие чары и продолжать игнорировать весь мир было бы проще…
В общем беспорядке взгляд Хелены случайно упал на гребень из слоновой кости, инкрустированный золотом. Взяв его в руки, она помедлила мгновение, а потом потянулась к спутанным черным прядям.
- Ты позволишь? - негромко спросила златоволосая девушка, и Сэл едва заметно кивнула.
Гребень осторожно скользил, то и дело уступая место чутким рукам, распутывающим колтуны.
- Где ты умудрилась так запутаться? - не удержалась Хелена, впрочем, не особо ожидая услышать ответ, и оттого удивилась, когда он все-таки прозвучал:
- На Астрономической башне… Я спустилась оттуда где-то под утро...
Хелена чуть не выронила из рук гребень.
- Ты всю ночь простояла на Астрономической башне?! - воскликнула она.
- Да… я же говорила, я припрятала там рядом накидку… Подумала - раз решила, то надо пойти…
Возникла пауза, во время которой Хелена старалась подобрать слова, которые выразили бы ее волнение - но при этом такие, чтобы не слишком открыто обозвать подругу дурой. Пока она пыталась найти этот компромисс, Саласия неожиданно продолжила:
- Знаешь… там действительно красиво. Внизу все совершенно белоснежное - даже Запретный Лес… А вокруг - чернота с россыпью звезд. Зимнее небо такое низкое, с Астрономической башни кажется, что можно рукой дотянуться… и набрать эти звезды. Они крупные, прекрасные… Далекие - но прекрасные. И такое ощущение, что в мире нет никого… ничего, ближе этих звезд. Что я - тоже такая звезда, вокруг меня пустота, и можно только сиять…
Хелена отвела взгляд. Она подумала, что прошлой ночью не отказалась бы тоже побывать на Астрономической башне. Почему она не вспомнила, куда собиралась Саласия, почему не попыталась искать ее там? Бывают же звезды, которые светят совсем близко друг с другом - почему бы и им не стоять на площадке рядом?
Златоволосая девушка печально склонила голову - почти к самому плечу подруги. От него исходил сладковатый, слегка дурманящий аромат сандала, мирры и нарда. Дорогие благовония, которые лорд Салазар заказывал для своей дочери с другого конца света, почему-то привели Хелену в чувство. Звезды прекрасны, но кто знает, чем они пахнут? Хелене казалось, что морозной ночью - ибо именно в это время они сияют ярче всего. Но аромат Саласии был куда более земным. Редким - очень и очень немногие могли позволить себе такую роскошь - и оттого еще более родным. Мучительно знакомый запах близкого человека. А человек - создание куда более хрупкое и ранимое, нежели звезды…
- Знаешь… - вдруг снова зазвучал голос Сэл. - Тебе мама говорила, что целоваться нельзя?
Хелена, выведенная из мира собственных размышлений, вздрогнула. Да, разумеется, леди Ровена провела с ней подобную беседу - еще несколько лет назад, перед самым началом обучения. Разговор вышел очень кратким - баронесса не сомневалась в разумности собственной дочери, и потому ограничилась общими тезисами. Куда больше Хелена узнала, краем уха слушая разговоры девушек из их общей спальни…
Но на вопрос подруги она кивнула.
- А… про остальное? - все еще бесцветно, почти без вопроса в голосе произнесла Саласия.
- Остальное?.. - Хелена не понимала, к чему она клонит, но ухватилась за возможность поддержать беседу. Пусть тема была ей не ясна, но то, что Сэл сама хочет выговориться - это уже хорошо.
- Остальное… То, что мужчина делает с женщиной… когда они остаются вдвоем, - черноволосая девушка тщательно подбирала слова. - Когда они состоят в законном браке… или же вне его… Отчего появляются дети…
Хелена снова ощутила, как кровь прилила к ее лицу, обдав жаром. Она знала, что где-то там, за стенами школы, их возраст считается более чем приемлемым для брака. Магглы и вовсе уже имеют детей. Но это была настолько щекотливая тема, такая запретная, что ее не обсуждали даже в девичьей спальне.
Но Саласии, казалось, не нужна была реплика от собеседницы. Она уже преодолела некий внутренний барьер, и слова сами лились из нее.
- Мне отец рассказал. Он… подчеркнул, что обычно о таком не говорят, но в школе столько молодых людей, а я у него одна… Он сказал, что не хочет, чтобы моя неосведомленность стала причиной его позора. Я… поняла, что он имел ввиду, но я также поняла и то, что целоваться-то можно. От поцелуев не бывает ни детей, ни… того, что может опозорить девушку.
Саласия остановилась, глубоко вздохнула - и вдруг выпалила:
- Я целовалась с Ха… с ним.
На этот раз Хелена все-таки выронила гребень, который, впрочем, не упал на пол, так и оставшись запутанным в густых волосах. В голове промелькнула целая стая мыслей - от укоризненных до сочувственных - но вместо этого Хелена непроизвольно облизнула губы и услышала собственный голос:
- И… как это?
Саласия замялась, пытаясь подыскать слова, и впервые за сегодняшний день в ее голосе прозвучали эмоциональные нотки:
- Сладко… Голова кружится… и ноги подгибаются… А сердце бьется где-то в горле. И кажется, что вот-вот - и полетишь. Это… такое волшебное чувство… По-настоящему волшебное…
Осторожно высвободив гребень, Хелена машинально отвела антрацитовый каскад в сторону, освобождая тонкую шею, с удивительной стойкостью выдерживавшую такую тяжесть. Пряный запах снова окутал ее, дурманя. Кожа Сэл была такой гладкой, такой матово-жемчужной. Хелене не к месту вспомнилось, что они с Саласией, когда были детьми, то и дело целовали друг друга - в щеку, сестринским поцелуем. Она понимала, что подруга говорит о совсем ином - но это воспоминание так и лезло из глубин ее души. Хелене отчаянно захотелось снова коснуться губами нежной кожи на точеной скуле. Так близко - даже не надо наклоняться, лишь потянуться самую малость.
Она почти поддалась этому соблазну, и Саласия наверняка уже ощущала ее дыхание, когда Хелена осознала, что на самом деле хочет вовсе не этого.
- Научи меня, - собственный шепот обжег и горло, и слух.
Хелене показалось, что она произнесла жуткую непристойность, и сердце ее, подскочив, замерло на середине удара.
Через целую вечность Саласия обернулась, и Хелена наконец-то заглянула подруге прямо в глаза. Огромные, черные, бездонные - как то самое ночное небо, но только без звезд; опушенные длинными густыми ресницами; под росчерками темных бровей - знакомые каждым штрихом, знакомые даже более, нежели глаза собственной матери.
Саласия, кажется, что-то сказала - но Хелена не слышала. Как зачарованная она смотрела в эти покрасневшие от недавних слез, но по-прежнему почти немигающие глаза. А в следующий момент ее уст коснулись прохладные искусанные губы.

- Сэл?..
- Да?
- Ты… сможешь выйти замуж за того, кого не любишь?
- Я выйду за того, кого выберет мой отец.
- А я… Я, наверное, не смогу.
- Но у тебя всегда буду я…
- И поэтому тоже…