~Любимая~

Любимая

Название: Любимая
Пэйринг: Эрик и Кристин
Рейтинг: Какой тут рейтинг? Он просто не поместится...
Права: Первоисточник - Гастон Леру, мюзикл Ллойда Уэббера, фильм Джоэля Шумахера…
От автора: очень скромная зарисовка, скорее просто виньетка… Что остается, когда пропадает все?

- Здравствуй, Кристин. Извини, что так поздно - я задержался в магазине.
Я наклонился и поцеловал ее в щеку. Она прохладная, но очень гладкая. Мне нравится касаться ее… хотя раньше она была гораздо теплее. Но в моем доме довольно холодно, может, из-за этого она мерзнет? Я взял ее руки, такие маленькие, с идеальными точеными пальчиками, и поцеловал каждый ноготок. Моя кровь тоже не слишком горяча, но я отдам все тепло, что у меня есть, чтобы ей стало хоть немного уютнее.
Я осторожно коснулся ее локона, непослушно упавшего на прекрасные глаза. Темная извилистая прядь на бледно-фарфоровом лице - будто трещина…
От этой мысли я вздрогнул и поспешно отвел локон. Мне невольно вспомнилось, как я снова встретил моего Ангела после нескольких лет разлуки.
Несколько лет… Тогда мне казалось, что это века ползут, высасывая душу, оставляя существовать и страдать лишь физическую оболочку. Я никогда не расскажу тебе, моя маленькая, что я пытался прервать свою никому не нужную жизнь - но Господь не принял меня, предпочтя оставить в моем личном Аду. Никогда не расскажу и того, что я пробовал пить - но мне было плохо от вина; и уж тем более ты не услышишь о моих неловких посещениях публичных домов. Оттуда я просто сбежал, исполненный отвращения. Твое чистое лицо, лицо Ангела не давало погрузиться мне в пучины порока, как бы этого не желал мой отчаявшийся разум.
А потом я встретил тебя. Ты стояла на углу, возле стеклянной витрины. Многие оборачивались на тебя - особенно дети, ведь ты так прекрасна! - но все проходили мимо. Только я остановился и все смотрел на тебя. Я не знал, сколько прошло времени, пока мы так стояли друг напротив друга. Ты молчала - и я не знал, что тебе сказать. Я не хотел спрашивать, почему рядом с тобой нет твоего виконта - ответ был слишком очевиден, что делало вопрос жестоким. В твоих печальных глазах я видел разочарование, и твоя боль заглушала мою. Мои страдания ничего не значили по сравнению с разбитой мечтой маленького Ангела.
Я собрался с духом - если бы ты только знала, чего мне это стоило! - и предложил тебе пойти со мной. Я пообещал, что не обижу, не трону тебя, что я буду твоим рабом… Ты промолчала. Но я знал, я видел в твоих блестящих карих глазах, что ты просто стесняешься согласиться. Тебе было неловко, и я, с отчаянья осмелев, просто забрал тебя к себе.

Моей Оперы давно нет, и теперь я живу в этом небольшом домике в предместье Парижа. В том самом, в который я мечтал однажды привести тебя. Моя мечта сбылась! Ты хозяйкой вошла в этот тихий, исполненный очарования уголок. Маленькая королева маленького царства. С тех самых пор моя жизнь - служение тебе. Мне нравится расчесывать твои роскошные темные кудри, я люблю приносить тебе безделушки… Ты равнодушно смотришь на них - что ж, не сомневаюсь, что твой виконт дарил тебе вещи куда дороже… Но вряд ли он мог преподносить их тебе с такой же любовью, что и я!
Ты… даже позволяешь мне одевать тебя. Каждый раз я трепещу, а мое сердце разрывается от страха, что ты можешь передумать и прогнать тебя. Но кто, кто бережнее меня сможет обращаться с твоим таким хрупким телом? Сюда ходит одна пожилая женщина, чтобы готовить и убирать - но я даже представить не могу, что она коснется тебя своими грубыми руками.
Но довольно! Ты загрустила… И верно, я слишком увлекся своими воспоминаниями. Я хочу поцеловать тебя еще раз - но безумно боюсь надоесть тебе своими поцелуями. Я неохотно отпускаю изящную ручку, которая безвольно падает обратно на пышную юбку платья, и беру сверток, который принес с собой.
- Взгляни, Кристин! - я стараюсь говорить как можно веселее, ведь за все то время, что мой Ангел живет у меня, я так ни разу и не увидел ее улыбки. - Я купил это для тебя. Это платье… Говорят, такие носили греческие богини. Можно… мне увидеть тебя в нем?
Мне кажется, что в ее глазах я вижу согласие и улыбаюсь про себя. У моего маленького Ангела есть одна слабость - она любит наряды. И дело тут не в красоте или роскоши, а в самом процессе. Ей нравится переодеваться, хоть ненадолго становясь кем-то другим… Она все-таки осталась актрисой несмотря ни на что!
Я осторожно помогаю ей снять платье из тяжелого бархата, что надето на ней сейчас, и бережно, стараясь самому не запутаться в многочисленных воздушных складках, начинаю облачать Кристин в длинную тунику. Моя богиня стояла неподвижно, позволяя мне нежно поворачивать ее из стороны в сторону, поправляя платье и изредка невинно - совершенно невинно! - касаться ее тонкого нижнего платья, обнаженных рук и стройных ножек, затянутых в шелковые чулки.
Потом я усадил ее обратно в кресло и взял расческу. Густые темные локоны один за другим ровными волнами ложились ей на плечи. Добившись идеального, почти волшебного блеска я достал из принесенного свертка заколки-звездочки и уже поднаторевшими движениями подколол ей волосы. Еще немного, и прическа Кристин стала совершенно такой же, как в тот первый день ее триумфа на сцене. Платье, правда, было другим - еще более нежным, в нем мой Ангел выглядел настолько восхитительным, что у меня до боли сжималось сердце.
Я отложил расческу и снова посмотрел на нее. Милый облик мне виделся сквозь дымку, потому что в моих глазах стояли слезы. А Кристин глядела на меня столь безмятежно…
Я медленно, чуть пошатываясь, встал со своего места.
- Мне… немного нехорошо, мой Ангел. Я покину тебя ненадолго - но ведь ты знаешь, что я скоро вернусь. А пока помечтай - ты ведь так любишь грезить наяву… * * * Тетушка Магда вошла в комнату, торжественно неся метлу, и, бросив взгляд на кресло, неодобрительно нахмурилась. Тетушка Магда вообще всегда все делала тожественно: будь то обед, уборка комнат или стирка белья. Любая домашняя работа, сотворенная ее руками, превращалась едва ли не в священное таинство, столько было осознания собственного достоинства в каждом ее жесте. Тетушка Магда вырастила добрый десяток детей и сейчас время от времени добродушно посматривала на целый выводок внуков. Каждый из ее отпрысков завел свою семью, она же, не отдавая предпочтения кому-либо из них, продолжала жить собственным небольшим хозяйством, финансовую основу которого составляла работа по дому у одного господина.
Всегда заправлявшая большой семьей, тетушка Магде искренне жалела этого человека: господин Эрик был не только на редкость некрасив (и даже это мягко сказано), но еще и совершенно одинок. За все те несколько лет, что она проработала у него, к нему ни разу не приходили гости, и почтальон, обходивший район, никогда не стучался в двери этого дома. Сам хозяин тоже редко покидал свое обиталище, будто спрятавшись в нем от мира.
Однако этот размеренный и по-своему спокойный образ жизни резко изменился несколько месяцев назад, когда господин Эрик принес домой Ее. Еще раз взглянув на кресло, тетушка Магда недовольно поджала губы. Это же кому рассказать - не поверят, а поверят, так засмеют. Но конечно же, тетушка Магда не будет никому рассказывать. Не ее дело, то, что она видела, как хозяин, упав на колени, целует эти фарфоровые ручки и личико. Ее совершенно не касается, что Она вместе со всеми своими украшениями самое дорогое, что есть в этом доме - по сути, даже дороже его самого. Не проблемы тетушки Магды, что Ее гардероб раз в десять больше, чем у господина Эрика… А сколько раз он запирался в гостиной, чтобы играть Ей на органе!
Сердито подметя комнату, тетушка Магда вышла из комнаты. Вслед ей с лица из дорогого саксонского фарфора бездумно смотрели равнодушные глаза куклы.