НОТР-ДАМ ДЕ ПАРИ
(И в Париж придет Революция!)

Название: Нотр-Дам де Пари (И в Париж придет Революция)
Авторы: Сын Дракона и Нездешний
Права: роман принадлежит Гюго, мюзикл, фильм и мультфильм - их создателям, "Shoujo Kakumei Utena" - Чихо Саито и Икухаре. Мы их только соединили.
От автора: Не помню уже, как мы вообще додумались до такого бреда, помню лишь жаркие дебаты при "распределении ролей". Единственное предупреждение: все персонажи взяты из сериала "Shoujo Kakumei Utena", исключение составляют лишь Химемия Анси, которая по характеру (да и внешности) ближе к Анси из мови, и Мики, который вышел манговским. И напоследок: надеюсь, все персонажи узнаваемы, но на всякий случай в конце помещается "список ролей"

…Посвящается Шиори, Утене, Мики и Вакабе

Пролог

Сайонджи: Свет озарил мою лихую душу…
Нет, свой покой я страстью не нарушу.
Бред, полночный бред терзает сердце мне опять,
О, Химемия, я посмел тебя желать!
Мой тяжкий крест Совета вечная печать…
И я покорность за любовь готов принять…
Нет! Дуэлью сверженный, с проклятьем на челе
Я никогда не буду счастлив на земле,
Мне никогда не обрести теперь покой,
Я Силу Диоса отдам, чтоб быть с тобой.
Тоуга: Рай, обещают рай твои объятья!
Дай мне надежду, о мое проклятье!
Знай, хентайных мыслей мне сладка слепая власть -
Хоть я плейбой, но я не знал, что значит страсть.
Невестой Роз я словно бесом одержим,
И Анси дерзкая мою сгубила жизнь
Жаль… Судьбы насмешкою в мундир я облачен,
На муки Акио навеки обречен,
Мне никогда не обрести теперь покой,
Я Силу Диоса отдам, чтоб быть с тобой.
Утена: Сон… Светлый счастья сон мой, Химемия.
Стон, грешной страсти стон мой, Химемия…
Он сорвался с губ и тяжкий камень уронил,
И сердце Мики он безжалостно разбил.
Ах, принц из Замка, ты не в силах мне помочь,
Любви юрийной не дано мне превозмочь.
Стой! Не покидай меня, безумная мечта -
В рабыню деву превратила красота,
Мне никогда не обрести теперь покой,
Я Силу Диоса отдам, чтоб быть с тобой.
Все: И днем и ночью лишь она передо мной,
И я не Диосу молюсь, а ей одной!
Стой! Не покидай меня, безумная мечта -
В рабов твоя нас обратила красота,
Мне никогда не обрести теперь покой,
Я Силу Диоса отдам, чтоб быть с тобой.
Чтоб быть с тобой!..

Глава 1

- Куда только не занесет… - пробормотал Тоуга, поправляя на себе рясу и отбрасывая назад свои длинные алые волосы.
- И это ты говоришь мне? - огрызнулся, сидя на парапете, Сайонджи, облаченный в какой-то балахон, и сплюнул: - Плейбой несчастный…
Тоуга придал своему лицу святошно-обиженное выражение:
- Ну, ты! Не оскорбляй особу духовного звания!
- Какого? - Кеуичи чуть не грохнулся со своей "жердочки". - Ты - и священник?! Это что, особый кайф в виде новых ощущений?
Красноволосый юноша вместо ответа предпочел гордо отвернуться.

***

- Чу-Чу, ты, часом, не знаешь, почему я должна танцевать, да еще и в этих тряпках? - вопрошала Анси, отплясывая на площади посреди Парижа. Девушка была одета в яркое цыганское платье, а ее длинные кудрявые волосы развевались на ветру. Рядом прыгал Чу-Чу со шляпой в лапках и совал ее прохожим. Танцовщица была мила, обезьянка - забавна, и люди, проходя мимо по своим делам, охотно бросали в шляпу мелкие монетки.

***

Утена шла по парижским улицам, держа в поводу белого коня и мучительно пыталась сообразить, означает ли это животное, что она таки стала принцем… и если стала, то когда?
Вдруг в толпе мелькнуло знакомое лицо.
- Анси! - воскликнула девушка с розовыми волосами и бросилась к танцовщице, волоком таща за собой несчастного коня и не обращая внимания, что давит им ни в чем не повинных прохожих.
- Утена-сама! - от удивления Химемия прекратила танцевать.
- Ну, Утена, ну, и тут успела! - злопыхал Сайонджи, бегая по крыше Нотр-Дама и глядя вниз на площадь. Тоуга уже ушел, и он мог дать волю своим чувствам. - А Анси-то, Анси!
- Эй, цыганка! - от резкого оклика Утена даже затормозила, окончательно перегородив дорогу своим скакуном.
Сквозь толпу, проходя через нее, как нож через масло, шла Джури в форме капитана стражников и в сопровождении оных.
- В нашем городе цыгане вне закона! - заявила Джури. - Поэтому ты арестована.
- Джури, ты че? - и без того огромные глаза Утены распахнулись еще шире.
- А, командир! - рыжеволосая девушка отсалютовала ей мечом. - Я выполняю приказ президента… архидиакона Кирюу Тоуги - он распорядился арестовывать всех цыган.
Пока Утена переваривала полученную информацию, стражники окружили Анси и увели ее. В чувство юную революционерку привел Чу-Чу, который, вереща, подпрыгивал на месте и размахивал своими маленькими кулачками.
- Блин, еще и Джури! - не унимался Кеуичи, как заведенный носясь по крыше Собора. - Черт, ну как же так вышло, что они все там, а я здесь?

Глава 2

Ночью Сайонджи аккуратно спустился с Собора Парижской Богоматери. Обида и жажда справедливости к самому себе взяли свое: он шел по ночным улицам в поисках Анси. Кеуичи понимал, что шанс встретить ее в огромном Париже ничтожен, но что-то заставляло его брести по безлюдным улицам, переулкам и площадям. Каково же было его удивление, когда где-то впереди мелькнули пестрые цыганские юбки, а свет луны, выглянувшей в это время из-за туч, отразился на темно-фиолетовых волосах.
- Анси!!! - вопль Сайонджи всколыхнул ночную тишь.
Девушка вздрогнула и выронила бубен.
- С-сайонд-джи-семпай! - заикаясь, пробормотала она. - А что Вы здесь делаете?
Более идиотский вопрос трудно себе представить, но будем снисходительны к бедной Химемии - а что бы спросили вы, столкнувшись на темной улице с Сайонджи Кеуичи?
- Анси!- лицо зеленоволосого юноши расплылось в улыбке. - Любовь моя! Солнышко мое! Заинька! Наконец-то я нашел тебя! А вот и наш Любовный Дневник!
Под этот монолог Химемия медленно пятилась от наступающего на нее Сайонджи, который размахивал вынутым из-за пазухи уже довольно потрепанным дневником. Не зная, что делать, Анси решила прибегнуть к испытанному женскому способу: она завизжала. От этого долгого и пронзительного визга, достойного самой Нанами, у Кеуичи временно заложило уши. Потребовалась примерно пара минут, чтобы слух вернулся к нему - причем не один, а в сопровождении мысли:
- Тебя же Джури арестовала! - неожиданно вспомнилось Сайонджи.
- А я ее поцеловала, и она меня отпустила, - кокетливо повела плечиком Анси.
- П-поцеловала?! - Кеуичи, казалось, сейчас свалится с ударом. Но, немного поколебавшись, он ограничился простым обмороком. Непродолжительным, ибо примерно в этот же момент раздался вопль до боли знакомого голоса:
- Отстать немедленно от Химемии, ты, урод!
- Утена!.. - простонал Сайонджи. - И ты здесь! Тебе-то чего не спиться?
Этот вопрос привел юную революционерку в замешательство.
- Я не могу бросить Химемию в беде! - наконец, выдала она.
- А откуда ты знаешь, что она в беде? - продолжал вопрошать Кеуичи. - Какого черта я поперся искать ее по ночному Парижу?
На головах Утены и Анси образовались капли.
- Ладно, - оправилась от удивления юная революционерка, - это все лирика. Я вызываю тебя на дуэль! Немедленно!
- Что? - возмутился Кеуичи. - Опять?
Тенджо и Сайонджи стояли друг напротив друга, и их глаза метали молнии. До Анси как-то вдруг дошло, что лично для нее, Химемии, сейчас самый подходящий момент тихонько смыться. Что она и не замедлила сделать.
Надо сказать, что девушка поступила довольно мудро и осуществила свой маневр своевременно - на одном из концов улицы послышался звон оружия, и около препиравшихся Утены и Кеуичи появился взвод стражников, возглавляемых Джури.
- О, еще одной не спиться этой ночью! - Сайонджи пробрало на юмор. - Ну, кто еще придет на нашу ночную вечеринку?
- Для тебя эта вечеринка уже закончилась, - строго заявила Джури. - Ты арестован!
- Что? Теперь я? - продолжал потешаться зеленоволосый юноша. - А если я тебя поцелую, ты меня отпустишь? Или такие поблажки существуют только для девушек? И вообще, за что?
- Ты нарушаешь ночной покой! - отрезала начальник городской стражи.
- Только я? - возмутился Сайонджи. - А Утена?!
- Она - мой непосредственный командир, - с явным сожалением ответствовала Джури. - Но должна же я сегодня хоть кого-нибудь арестовать! Хотя зачем?.. - бросила она "реплику в сторону".

Глава 3

"С каких это пор Мики - моя невеста?" - ошарашено думала Утена, стоя на балконе особняка. При этом она почему-то была твердо убеждена, что Мики - именно невеста ей, а не жених.
Синеволосый мальчик, низко опустив голову, сидел в небольшом плетеном кресле и вышивал гобелен. Лишь изредка его кроткий взгляд поднимался на стоящую рядом Утену, затянутую в мундир офицера. Несколько раз Мики порывался что-то сказать, но тут же смущенно опускал глаза. А Утена уже вовсю скучала. Ей бы хотелось более активного проведения досуга. Она даже начала подумывать, а не слинять ли ей отсюда? Однако пока она раздумывала над уважительной причиной, до них вдруг донеслось чье-то пение. Оба вздрогнули.
Мики вскочил на ноги и подбежал к перилам.
- Взгляните, Утена-сан! - воскликнул он. - Это же Анси!
- Анси? - немедленно оживилась юная революционерка, перегнувшись через перила.
- Я слышал, - немного застенчиво сказал Мики, - что Вы спасли ее от напавшего на нее ночью разбойника…
- Спасла? - недоуменно нахмурилась Утена. - А, ну да, спасла! - "Нет, там, конечно появилась еще и Джури", - подумала она про себя, - "Но ведь я спасала, когда она пришла…"
- Утена-сан, - еще более смущенно спросил синеволосый мальчик, - а Вы не могли бы позвать ее сюда? Она так чудесно поет… - окончательно покраснел он.
- Эй, Химемия!!! - завопила Тенджо, перегнувшись еще дальше и едва не вывалившись на площадь.
Анси подняла голову. Увидев Утену, она улыбнулась, помахала ей рукой и побежала к особняку, на балконе которого и стояли Тенджо и Каору.
Химемия влетела в комнату. Развевающиеся темные волосы, блузка с глубоким декольте, юбка из тонкой ткани, почти не скрывающая стройные ножки - она была прекрасна. Утена невольно залюбовалась ею. Мики был в замешательстве: с одной стороны такая красота не могла не тронуть его чувствительное сердце, но с другой… Утена ТАК на нее смотрела!!! Так, как никогда не смотрела на него… Сам не понимая, что он говорит, Мики ехидно (небывалый случай!) придрался к единственному недостатку Анси, который смог углядеть:
- Ты слишком загорела! - сказал он, поправляя свою шемизетку. - Тебе бы следовало закрывать плечи получше!
Утена недоуменно уставилась на Мики.
- А по-моему, ей так очень хорошо… - горячо возразила юная революционерка. - К тому же Химемия смугла от природы, а вовсе не из-за загара!
Мики лишь нахмурился. Он решал, чего бы еще сказать, и вдруг увидел, что Чу-Чу пишет на стене угольком какое-то слово. "Утена-сама" - прочел мальчик. Анси покраснела. Утена неопределенно хмыкнула. Мики подумал еще немного - и упал в обморок. Химемия, запоздало всхлипнув и закрыв лицо руками, выбежала вон из комнаты. Секунду поколебавшись, как бы выбирая, Утена побежала за ней.

Глава 4

- Встать, суд идет!
Суд в лице Микаге, слегка путающемся в длинной судейской мантии, действительно шел. Поглощенный мыслями о Мамийи, он двигался как во сне, абсолютно не реагируя на окружающее. Да и зачем? Он еще дома решил, какой приговор вынесет, и решительно не видел причины заново думать над этим делом.
Как только Микаге уселся на свое место, в зал ввели подсудимого.
- Ваше имя? - равнодушно спросил бывший профессор Немуро.
Сайонджи - а это был он - гордо промолчал.
Микаге, погруженный в свои мысли, этого не заметил и задал следующий вопрос:
- Чем Вы занимаетесь?
Зеленоволосый юноша продолжал изображать из себя Статую Свободы.
- Так, прекрасно, - продолжал беседовать сам с собой Микаге, - А сколько Вам лет?
В зале уже начиналась тихая истерика. Вернее, тихой она была в начале "допроса", а сейчас она плавно переходила в громогласный хохот. Этот шум все-таки вывел судью из мечтательного состояния, и он поднял голову.
- Что происходит? - нахмурился Микаге. Недовольно взглянул на Сайонджи. Ему почему-то показалось, что этот парень во время допроса вел себя дерзко и нагло отвечал на задаваемые вопросы. Поэтому он раздраженно сказал: - Подсудимый, Вы обвиняетесь в нарушении ночного покоя, в нападении на девушку и в непочтительном отношении к суду. За это Вы понесете наказание: двадцать плетей и час стояния у Позорного Столба. Все, дело закрыто! - и он стукнул своей колотушкой по столу.

***

Сайонджи вышагивал с видом короля, идущего на эшафот. Лицо его выражало глубочайшее презрение ко всем, кто его окружал. Высокий стройный юноша с длиннющими волосами резко выделялся среди толпы. С тем же надменным выражением Сайонджи Кеуичи выдержал удары плетей, хотя периодически бросал на палача такие взгляды, что бедняга не знал, останется ли он в живых после того, как этому чуду развяжут руки; потому-то, привязав Сайонджи к Столбу, он счел за лучшее поскорее смыться.
…Прошло некоторое время, и на площади появилась Анси. Ноздри Кеуичи резко вобрали воздух - только Анси здесь и сейчас не хватало! Вот уж она отплатит ему за все обиды, что он нанес ей еще в Отори! Нет, он не боялся, ему просто казалось оскорбительным, что то, что он считал сугубо личным, даже почти семейным делом, станет достоянием толпы, будет обсуждаться как какая-то банальнейшая сплетня. Сайонджи даже закрыл глаза, чтобы не глядеть на приближающуюся Анси, и потому не видел виноватого выражения на ее лице.
Химемия действительно сожалела о происшедшем. Не то чтобы ей особенно нравился Кеуичи (хотя, кто знает? :), но она чувствовала себя виноватой в том, что он сейчас был здесь и в таком виде.
Подойдя, девушка нежным движением провела рукой по его щеке. От изумления Сайонджи даже открыл глаза. В его взгляде было столько удивления и недоверия, что Анси смутилась еще больше… И вместо того, чтобы дать ему напиться из фляги, которую держала в руках, она вылила из нее воду на растрепанные зеленые волосы… напоследок уронив и сам сосуд на голову юноши. Голова отозвалась гулким звуком, а в глазах Сайонджи погас вспыхнувший было влюбленный огонек.

Глава 5

- Они-сама, - жалобно ныла Нанами, - Мне нужны деньги!
- Нанами, - строго отвечал Тоуга, - Деньги нужны всем, в частности, мне. А денег вечно не хватает. Как говорил не помню кто: "Деньги - это такой предмет: то они есть, а то их вдруг нет", - "или там не про деньги было?" - немного растерянно подумал архидьякон, пытаясь вспомнить, где вообще это слышал.
- Ну, они-сама! - светловолосая девочка, одетая школяром, в забавной шапочке, казалось, была готова расплакаться, но ее старший брат был непреклонен. - Ах, так, - обиделась она, - тогда я расскажу господину епископу, что ты был с Кейко, с Шиори, с Козуе, с…
- Ну, Нанами, - укоризненно посмотрел на нее Тоуга. - А ведь это уже шантаж!
- А мне по фигу! Я хочу денег!
В этот момент послышался стук в дверь. Архидьякон вздрогнул.
- Нанами, прячься, - сказал он, - и не дай Бог тебе проболтаться о том, чего ты услышишь!
- А деньги? - поинтересовалось меркантильное дитя.
- Держи, - поморщился старший брат, кидая ей кошелек.
Довольная Нанами заползла под кровать.
- Войдите! - крикнул Тоуга, принимая величественный вид.
В келью вошла Шиори. С воплем:
- Тоуга-сама! - она повисла на шее у архидьякона.
- Шиори, Шиори, спокойнее, - пытался унять ее пыл молодой человек, памятуя о своей имото, прячущейся под кроватью. - Что ты мне хочешь сказать?
- Весь компромат на цыганку собран, любовь моя! - промурлыкала Шиори. - Ты был прав, она - ведьма! Можно начинать судебный процесс… Дорогой, что с тобой?
Лицо Тоуги побледнело. Однако он взял себя в руки и сказал:
- Ничего особенного. Все хорошо. Мы избавимся от цыганской заразы! - "И чем это мне цыгане помешали?" - мелькнула у него шальная мысль, но тут же исчезла.
Вдруг раздался громкий хруст.
- Что это? - настороженно спросила Шиори и тут же подозрительно: - Или кто это?
- Мышь, наверное, - флегматично пожал плечами Тоуга, прилагая неимоверные усилия, чтобы сдержаться, и думая, что он сделает с Нанами, когда у него будет больше свободного времени. - А-а-а!!! - завизжала Шиори и полезла на кровать.
Надо заметить, что вообще-то Тоуга жил в другом месте, а в этой келье в монастыре он проводил свои опыты, и кровать здесь стояла только для того, чтобы архидьякону не надо было возвращаться домой ночью через кишащие бандитами улицы. Монастырь, кстати, был мужской, и особо святошные личности пристально следили, чтоб хоть ночами по монастырю не шныряли особы женского пола. Поэтому здесь Тоуга спал один - и кровать, стоящая в келье, была рассчитана на одного человека. Короче, под весом вспрыгнувшей на нее Шиори она резко прогнулась, придавив Нанами к полу. Белобрысая девочка, естественно, взвыла. Шиори, с перепугу, тоже. От приобретения глухоты г-на архидьякона спасло то, что мебель была казенной, то бишь монастырской, и такого варварского обращения с собой не выдержала: она развалилась. В результате - немая сцена, имеющая в своем составе: келью, заваленную обломками кровати, Шиори, сидящую верхом на Нанами, и Тоугу, стоящего посреди разгромленной жилплощади, и пытающегося сообразить, предоставит ли ему монастырь счет за поломанную мебель, и если да, то сколько это будет стоить.
Самое интересное, что первой опомнилась Нанами. Быстро прикинув, что ее брат, выйдя из ступора, может решить, что она не заслужила полученных денег, и отнимет их обратно, девочка решила смыться. Не тратя времени на поднимание с колен, она на четвереньках поползла к двери. У самого порога Нанами вскочила на ноги, отчего Шиори с нее шлепнулась, и выбежала прочь из кельи. Девушка с вишневыми волосами, видимо, слишком крепко приложилась головой, ибо попыток встать с пола не предпринимала. Зато в себя пришел Тоуга, который не замедлил броситься за ненаглядной сестренкой.

Глава 6

Первое, что увидел Кирюу Тоуга, вылетев из монастыря, была Нанами, которая, отчаянно жестикулируя, выясняла какие-то отношения с высокой розововолосой девушкой. Несколько мучительно долгих секунд потребовалось Тоуге, чтобы узнать собеседницу своей сестры.
"Утена!" - и это простое слово со столь красивым значением напрочь вытеснило все мысли о прекрасной цыганке. Тоуга резким движением отпрянул в тень - ему почему-то не хотелось, чтобы юная революционерка видела его в рясе.
- Нанами, отвянь! - отмахивалась от белобрысой девочки Утена. - Мне некогда с тобой возиться - у меня свидание и меня ждут!
- Бу! - нахмурилась Нанами. - Ты говоришь прямо как мой брат!
Утена и Тоуга синхронно скривились - обоим сравнение не понравилось.
- И с кем же у тебя свидание? - ехидно вопросила Нанами.
- С Химемией, - легкомысленно ответила юная революционерка.
- Что? - и без того большие глаза имото Тоуги округлились окончательно. - Вы опять юрийничать начали?!
- Ну-у… - покраснела Утена, но тут же нашлась: - И вообще, тебя это не касается! Встречаюсь, с кем хочу! Отвяжись, а то я опоздаю!
Оставив Нанами хлопать глазами, Тенджо гордо ее обогнула и пошла вдоль по улице. Тоуга, решив оставить расправу с сестренкой на потом, последовал за ней. Его раздирали противоречивые мысли: во-первых, у Утены и Анси свидание - а из этого следует, что ни с той, ни с другой ему не светит (это само по себе было неприятно); а во-вторых, ему надо сейчас срочно решить, кто ему нравится больше, чтобы, не распыляя сил, сконцентрироваться на ухаживании за одной из девушек.
Тем временем стемнело. У Тоуги мелькнула мысль: а что, если Утена сказала о свидании с Анси только для того, чтобы позлить Нанами? И сейчас она просто идет домой… или к друзьям… или на службу, в конце концов - она же, судя по форме, офицер! И архидьякон решил спросить все у нее самой. Надвинув на лицо капюшон от рясы, он, ускорив шаг, обогнул юную революционерку и вынырнул перед ней из темноты, подобный призраку.
- Тенджо Утена, - Тоуга старался говорить так, чтобы она его не узнала. - Ты идешь на свидание?
- Д-да… - ответила Утена. Про себя она пыталась решить важный вопрос: как девушке ей требовалось завизжать, узрев привидение; как офицеру - плюнуть на все и пройти так некстати материализовавшегося призрака насквозь, но что она должна была сделать как девушка-офицер?
- С Химемией Анси? - не отставало настырное приведение.
- Угу, - кивнула Тенджо.
- Неправда! - вырвалось у Тоуги.
- Это еще почему? - обиделась Утена.
- Ну-у… - приведение замялось и вдруг воскликнуло: - Докажи!
- Что? - на розововолосой девушке образовалась капля.
- То, что у вас с ней свидание, - пояснил призрак. - Возьми меня с собой!
- Но это же неприлично! - возмутилась Утена. - Да и Анси, скорее всего, это не понравиться!
- Она не должна меня видеть. Я буду в соседней комнате, и когда увижу, что у вас действительно самое настоящее свидание, то - даю честное благородное слово - я уйду.
- А если мы встречаемся на свежем воздухе - в парке, например? - попыталась отмазаться Утена.
- В такую погоду? - ехидно вопросило приведение.
Действительно, начинал накрапывать дождик. Юная революционерка поняла, что в покое ее не оставят, и удрученно кивнула.
Вести Химемию к себе Тенджо не решилась - она же жила среди других офицеров в казарме и боялась, что такое сокровище могут и отнять. Поэтому сейчас Утена в сопровождении Тоуги, продолжающего изображать приведение, шла в одну из небольших… гхм… гостиниц (несмотря на свою самоуверенность, она была все-таки юной и неопытной девушкой и не знала некоторых аспектов "взрослой" жизни). Вдруг она резко затормозила.
- Ой, а у меня денег нет! - смущенно заявила девушка.
Тоуга тяжело вздохнул и протянул ей золотой. Это же надо: оплачивать свидание двух девушек, на которых он положил глаз! Рассказать Кеуичи - так он со смеху помрет!
Через некоторое время они дошли до нужного им дома. Утена постучала. Дверь открыла Канае.
- Мне нужны две смежные комнаты на вечер! - сказала юная революционерка, протягивая золотой.
Канае взяла его, попробовала на зуб и отступила вглубь комнаты, пропуская странную парочку. Положив золотой в ящик стола, она пошла показывать гостям комнаты. Пока вся компания была наверху, из чулана выглянул Тсвабуки, воровато огляделся и вынул из стола денежку, положив вместо него мешочек карри.

Глава 7

Тоуга сидел на полу в небольшой комнатушке и ждал, когда Утена приведет Анси. Лично сам он, найдя свою девушку, просто повел бы ее в другое место, но, во-первых, он верил в честное слово юной революционерки (она всегда такая благородная!), а во-вторых, он знал, что у нее все равно больше нет денег на новую комнату, причем дождь уже поливал не на шутку. Наконец его ожидания были вознаграждены: сперва послышались хлопанье двери и девичьи голоса, а затем Тоуга в щелку увидел и самих девушек.
С первого взгляда было трудно определить, кто смущался больше. Однако взгляд Анси из-под застенчиво опущенных ресниц был гораздо смелее и решительнее, нежели у юной революционерки. Слово за слово, и вот уже смуглые ручки обвили талию Утены, начали расстегивать многочисленные завязки ее мундира, а нежный голосок что-то сладостно шептал в ушко совершенно растаявшей голубоглазой девушки. Химемия уже сняла с Тенджо кирасу, мундир, расстегнула рубашку, но в тот момент, когда ее шаловливые ручки потянулись к поясу, с последнего сорвалась бляшка, со звоном упавшая на пол.
Утена вздрогнула. Отпрянула, оттолкнув от себя Анси и пытаясь запахнуть рубашку обратно, чтобы прикрыть грудь. Невеста Роз остановилась посреди комнаты.
- Почему? - вопросила она. - Почему, Утена-сама? Я Вам не нравлюсь?
И начала стаскивать с себя свою блузку.
Тоуге в соседней комнате было уже почти плохо. Конечно, он уже давно понял, что свидание самое что ни на есть настоящее, но разве он мог уйти сейчас? Сейчас, когда две прекрасные - каждая в своем роде! - девушки раздевались у него на глазах? Естественно, он и не думал уходить - а если б и подумал, то наверняка не смог бы, его ноги стали как ватные, а по телу то и дело проходили сладостные судороги.
Тем временем девушки не мешкали.
- Ну же, Утена-сама! - взывала Анси. - Разве моя красота не достойна Вас? Разве…
Утена, которая все это время тщетно пыталась справиться с тяжелым дыханием, не выдержала и застонала (надо сказать, очень вовремя - она заглушила стон Тоуги, который тоже уже больше не мог сдерживаться). Юная революционерка поняла, что больше не может говорить Химемии "нет", и бросилась в ее объятия. А Тоуга понял, что он тоже больше не может быть здесь только зрителем (он ведь не врал Утене, когда в одной из первых серий сказал ей, что он нормальный здоровый парень :), и, вскочив на ноги и достав кинжал, ринулся в соседнюю комнату.
Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы выбрать, но девушки, поглощенные ласками друг друга, его не видели. Почти оскорбленный этим, Тоуга, сделавший, наконец, свой выбор, вонзил кинжал в… Анси.
Вскрик и стук упавшего тела неожиданно привел его чувство. Перед ним на полу лежали две девушки: одна, распаленная страстью и еще не понявшая, что же собственно произошло, и вторая, истекающая кровью и, возможно, уже мертвая. Красноволосый юноша, охваченный желанием, склонился к Утене и впился губами в ее губы, вкладывая в этот поцелуй всю силу неудовлетворенной страсти.
Где-то внизу послышался грохот распахнувшейся двери, чьи-то голоса, топанье ног. Тоуга вздрогнул. Последний раз окинув взглядом Утену и Анси, он сиганул в окно.

Глава 8

- Ваше величество!
Акио обернулся. Перед ним стояла Канае.
- Ваше величество, у меня для Вас три новости: хорошая и две плохих. Хорошая заключается в том, что, выполняя Ваше желание и маскируясь под горожанку, мне удалось обнаружить Вашу пропавшую сестру. Плохие же состоят в том, что, во-первых, она ранена девушкой, с которой у нее явно было… э-э-э… свидание, - здесь Канае покраснела, - а во-вторых, когда ее везли во дворец мимо Соборной площади, какой-то придурок спрыгнул на повозку, подхватил ее на руки, залез вместе с ней на Нотр-Дам и завопил "Убежище!" Похоже, он решил, что ее арестовали - она ведь была одета цыганкой…
- И что ты предлагаешь? - спросил Акио.
- Ну-у… - замялась девушка. - Наверно, надо забрать ее из Собора - ей ведь нужна медицинская помощь…
- Забрать из Собора? - поднял бровь король. - Предложение хорошее, но не конструктивное. Сама Анси не может объяснить, что ее никто не арестовывал, а врываться в храм…
- Но что же делать? - окончательно смутилась под его пристальным взглядом Канае.
- Надо разъяснить этому "спасителю", что он ошибся, - сказал Акио. - Надо, чтобы он сам вернул нам ее. Думаю, когда он узнает, что Анси не нищая цыганка, а принцесса крови, то поймет, что у нас нет причин ее арестовывать.
- Гениально! - восхищенно воззрилась на него влюбленными глазами Канае.
Акио с ложной скромностью поклонился. *** Сайонджи бережно уложил Химемию на свою кровать. Он и сам не знал, что заставило его вырывать Анси из рук стражников, но он не мог поступить иначе. Кеуичи помнил, как она полила его водой и стукнула фляжкой по голове, помнил, что, собственно, это из-за нее его и арестовали, но… Он почему-то не мог себе представить, как пройдется плеть по этим хрупким и нежным плечикам.
Вдруг Сайонджи заметил, что его руки в чем-то испачканы. Поднеся их к лицу, он начал недоуменно их рассматривать - на руках оказалась кровь. Кеуичи перевел взгляд на Анси. Только сейчас он увидел, что одежда девушки была окровавлена, а сама Анси потеряла сознание, скорее всего от потери крови и болевого шока. Простояв секунду неподвижно, Сайонджи начал отрывать полосы от своей одежды. Ни секунды не колеблясь, он окончательно разорвал и без того довольно потрепанное платье девушки и узрел страшную рану посередине груди. "А где меч?" - ошеломленно подумал юноша. "Если есть дырка, значит, из нее должен торчать меч Диоса…" - и он помотал головой, чтобы отвлечься от этих бредовых мыслей.
Более чем трясение головой, его отвлекло некое существо, с завидным упорством пытавшееся запрыгнуть на его ногу. Кеуичи опустил глаза. Его взгляд уткнулся в Чу-Чу, который уже устал прыгать и сейчас меланхолично грыз башмак Сайонджи. Зеленоволосый юноша хотел было дернуть ногой так, чтобы эта ненавистная обезьянка полетела с Собора, но тут Анси еле слышно прошептала: "Чу-Чу!.." Кеуичи тяжело вздохнул, наклонился, схватил животное одной рукой и сунул его в объятия Химемии. *** Сайонджи шел по переходам Нотр-Дама. Ему пришлось временно покинуть Анси, ибо настал час, когда его ожидали колокола для совместного шумного времяпрепровождения. Почему звонить в колокола должен именно он, Кеуичи не вспомнить не мог, но его не покидала твердая уверенность, что кроме него быть звонарем некому. "Спасибо хоть, что "Аммо-найт!" не надо вопить" - как-то отрешенно подумал юноша.
Погруженный в свои мысли, он не заметил, как завернул за угол - и врезался в Тоугу, едва ли не бегом вылетевшего с другой стороны этого же угла. Глаза Кеуичи изумленно распахнулись - таким Тоугу он еще ни разу в жизни не видел: в мокрой, грязной, местами порванной рясе, с растрепанными и взлохмаченными волосами и полубезумным лицом. Архидьякон, казалось, не заметил, что ему преградили дорогу, и продолжал пытаться пройти сквозь Сайонджи.
- Тоуга, ты чего?! - старался удержать его Кеуичи. - Да что с тобой?
Кирюу смотрел на него, не видя. Наконец он совершил над собой неимоверное усилие, и его глаза приобрели более-менее осмысленное выражение.
- Тоуга, ты в таком виде по улице шел? - не отставал зеленоволосый юноша.
Архидьякон судорожно провел рукой по лицу.
- Д-да, кажется, - через силу выдавил он из себя. - Я… я не помню…
Ладонь Сайонджи опустилась ему на лоб.
- Эй, а у тебя температуры нет? - озабоченно спросил он. - В этом диком Средневековье чего только не подцепишь…
- Нет, - покачал головой Тоуга, уже немного пришедший в себя. - Со мной все будет хорошо.
И плавно, хотя и с трудом, обогнув Кеуичи, он пошел дальше.

Глава 9

Шиори вертелась перед зеркалом, поправляя прическу. Советник короля просунул голову в дверь:
- Шиори-сама, Шиори-сама!
- Чего тебе?
- Привели подсудимую!
- Иду, иду! - Шиори в последний раз провела расческой по волосам и вышла в зал.
Одновременно с ней, но с другой стороны, в тот же зал протиснулась Кейко и плюхнулась рядом с Аико и Юуко, одновременно пытаясь сообразить, какого Диоса ее сюда занесло.
- Что здесь делают эти почтенные господа? - кивнув головой в сторону судей, спросила она. - Они судят, - голосом мумии ответила Юуко.
- Судят? Но кого же? Я не вижу подсудимого!
- Кейко, это женщина. Ты не можешь ее видеть - она сидит к нам спиной, и толпа заслоняет ее. Гляди, вон она, там, где Джури с компашкой… тьфу, с армией… то есть, со стражей… - окончательно запуталась Аико.
- Кто же эта женщина? Не знаешь ли ты, как ее зовут?
- Не-а... Я сама только что пришла.
- Я думаю, - вставила Юуко, - что дело будет о колдовстве, потому что здесь присутствуют члены духовного суда.
- Ладно, ладно, начинается!
Зал умолк. В тишине раздался громкий голос Канае:
- Государи мои! - вопила она. - Вот сидела я как-то вечером, никого не трогала, примус починяла. Вдруг слышу: стук в дверь. Открыла я дверь, а на пороге стоят двое: один черный такой, а другая - шикарная девушка-офицер. Они говорят: "Две смежные комнаты!" - и суют мне золотой. Я спрятала его в ящик, думаю, куплю себе наконец Печать Розы!.. Поднялась я с ними наверх, туда, где я комнаты сдаю, и показываю гостям, где им расположится. Но стоило мне отвернуться, как черный человек исчез. Подивилась я, но промолчала - мало ли, зачем ему это надо, не мое дело, когда черные люди пропадают. Поэтому я просто спустилась вниз, и красивая девушка со мной. Она вышла, да вернулась в скором времени с прехорошенькой очаровашкой, прямо куколкой. С нею - мартышка, не то желтая, не то фиолетовая - большая такая! И серьга в ухе. Ну девушка - дело не мое, а вот мартышка!.. Не люблю я их… Проводила я девушек наверх и оставила наедине, то есть с мартышкой. Вернулась я вниз, села прясть, то есть, дочинять примус - а в мыслях все этот монах-приведение. Вдруг слышу - наверху крик, что-то грохнулось об пол, распахнулось окно. Я, дрожа от страха, крикнула дозор, а потом взяла да и выглянула в свое окно - и как раз успела увидеть: пролетает мимо что-то темное и - бултых в воду! Вроде как приведение в рясе священника! Ночь была лунная, и я хорошо его разглядела: оно поплыло в сторону Ситэ. Но я долго смотреть не стала, подошли стражники, и мы поднялись наверх. Что же увидели, граждане судьи?! Бедная моя комната залита кровью, девушка-цыганка лежит с кинжалом в груди, офицерка прикинулась мертвой, мартышка мечется от страха… А что потом-то выяснилось! Оказывается, цыганка-то - потерянная сестра его величества Акио XI! Ее унесли - бедная девушка! То же самое и другую, почти обнаженную… Но это еще не все, худшее впереди: на другой день я хотела взять золотой, чтобы купить Печать Розы - и что же? Вместо монеты я нашла лишь мешочек с карри!..
Канае смолкла. Ропот ужаса пробежал по толпе.
- Приведение, мартышка - все это попахивает колдовством, - заметила Аико.
- Но хуже всего то, что было совершено покушение на особу королевской крови! - возмущенно воскликнула Кейко.
- Да, Канае-сан! - хлопнув себя по лбу, обратилась к голубоволосой девушке Шиори. - А кто дал Вам золотой?
Канае подумала и ответила:
- Офицер.
- Та-а-ак, - с умным видом протянула мало что понявшая в этой истории Шиори. Ее больше занимал вопрос, Джури или Тсушийю заманить в свой кабинет, поэтому она обратилась к судьям: - господа, у вас в руках все документы - вы можете вынести решение по делу покушения на Химемию Анси.
При этом имени подсудимая встала. Голова ее показалась над толпой. Кейко с удивлением узнала Утену. Она была очень бледна, синие глаза казались еще больше, прекрасные розовые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, губы посинели…
- Химемия!.. - воскликнула девушка. - Где она? Шиори, скажи мне, она жива?
- Молчать! - заорала на нее Джури, довольная, что все-таки избавилась от командира-Тенджо. - Для тебя это не имеет значения!
- Пожалуйста! Джури, ну будь человеком, ответь, она жива? - вновь заговорила Утена. Подавив в себе гордость и хорошенько попрыгав на ней, она молитвенно сложила свои прекрасные руки, и цепи, скользнув по ее мундиру, лязнули заключительным аккордом дуэльной темы.
- Ну хорошо! - сухо ответила Джури, - она при смерти, довольна?
Юная революционерка упала на низенькую скамеечку молча, закусив от отчаянья губу. А ведь все так хорошо начиналось!
- Подсудимая Тенджо Утена! - рявкнула Шиори, которой явно это все надоело. - Ты продолжаешь отрицать, что убила, заколов кинжалом, Химемию Анси, сестру его величества?
- Я не виновна! - возмущенно воскликнула юная революционерка.
Тут елейным голоском вмешалась Джури:
- Ввиду прискорбного запирательства подсудимой, предлагаю применить пытку!
- Принято! - ответила Шиори.
Утена поперхнулась и окинула их недоверчивым взглядом. Однако подошедшая стража довольно грубо поставила ее на ноги, и девушке ничего не оставалось, как вскинуть голову и постараться следовать за ними твердой поступью. Следом за ними в пыточную направилась Джури.
- Строптивая гадкая девчонка, - пробормотала Шиори. - Заставляет себя пытать, хотя я еще не ужинала!

Глава 10

- Дорогое дитя мое, - потер руки Микаге, - ты продолжаешь отрицать свою вину?
- Да… - усталым голосом ответила Утена.
- В таком случае, - продолжал Соджи, - мы вынуждены допросить тебя более настойчиво, чем сами хотели бы! Будьте любезны, сядьте вот на это ложе. Мэтр Мамийя… - тут Микаге прервался, так как Мамийя уже откровенно храпел на пыточной доске. - Мэтр Мамийя, - повысил он голос, - МАМИЙЯ!!! Мамийя, Диос тебя раздери!!!
- А? Что? Пожар, да! - подпрыгнул тот.
- Ты палач или нет?! - взревел Соджи.
- Вроде да… - не слишком уверенно протянул беловолосый юноша, пытаясь разлепить веки.
- Вот и уступи даме место! - завопил доведенный до белого каления Микаге.
- Ладно, ладно, понял - не Тсушийя… - пробормотал Мамийя.
- Причем здесь я? - недобрым голосом вопросил Тсушийя, отходя от стены.
- Ты-то нам здесь зачем? - удивился Соджи.
- Ну, вам же нужен врач, - хихикнул Рука.
- Утена-сан, - снова заговорил Микаге, ставший еще более сладким, - в третий раз спрашиваю: продолжаешь ли ты отрицать поступки, в которых тебя обвиняют?
На этот раз у девушки хватило сил лишь кивнуть головой. Голос изменил ей.
- Ты упорствуешь! - минуту подумав, глубокомысленно заявил Соджи, - в таком случае, к моему глубочайшему сожалению, я должен исполнить свой долг…
- Семпай! - вдруг резко сказал Мамийя. - А с чего мы начнем?
Микаге с минуту колебался, словно Чу-Чу перед пирожным.
- С плетей, - выговорил он, наконец.
Микаге и Рука подошли к Утене одновременно. Тем временем Мамийя стал рыться в своем отвратительном арсенале.
При лязге этих страшных орудий, девушка вздрогнула. Все происходящее казалось еще более театрально-нереальным, чем в Академии.
- О, моя Химемия! - прошептала она так тихо, что ее никто не услышал.
Соджи подошел еще ближе к Тенджо и одним движением сорвал рубашку с ее плеч. Ткань упала на пол, обнажая изящные линии плеч, рук, груди и талии.
Мамийя с лицом уголовника-садиста, имеющего восемнадцатилетний стаж, замахнулся плетью и нанес первый удар.
Юная революционерка была студенткой, спортсменкой и просто красавицей, но увы, не являлась комсомолкой. Поэтому отвратительно взвизгнувшая плеть заставила ее вскрикнуть:
- Уберите это! Пощадите!
- В последний раз спрашиваю, признаешь ли ты свои злодеяния? - спросил со своим невозмутимым добродушием Соджи.
- Я не виновна!
- В таком случае как ты объяснишь обстоятельства, уличающие тебя? - провякал Рука.
Утена от боли, отчаянья и унижения закусила губу и лишь молча покачала головой.
- Итак, ты отрицаешь? - вновь перехватил уходящую инициативу Микаге.
- Все отрицаю!
- Приступай! - крикнул Соджи.
Мамийя снова замахнулся плетью. Утена закричала. На ее нежной коже уже появились несколько глубоких кровоточащих рубцов.
- Довольно, - сказал Микаге, обращаясь к беловолосому юноше.
- Сознаешься? - спросил он же юную революционерку.
- Сознаюсь! - воскликнула несчастная девушка. - Во всем сознаюсь…
Она не рассчитала своих сил, идя на пытку. К тому же ее начала преследовать мысль: "Зачем терпеть, если Химемии больше нет? Чем быстрее я умру, тем раньше мы с нею встретимся…"
- Твое признание равносильно смерти, - гаденько улыбаясь, добавил Рука.
- Надеюсь… - еле выговорила Утена и упала на пыточное ложе, лишившись чувств.
Мамийя быстро начеркал в блокнотике: "Обвиняемая созналась во всем".

Глава 11

Утена, съежившись, сидела на полу камеры. Было холодно, сыро и очень хотелось кушать. Но больше, чем все это, юную революционерку мучила мысль: "Как там Химемия?" и "Долго ли ждать встречи?"
Тихо скрипнула дверь - Утена даже не подняла головы. В камеру почти неслышно скользнул Тоуга. Его взгляд жадно впитывал образ Утены: некогда пышные ярко-розовые локоны свалялись и потемнели, миловидное личико побледнело и осунулось, огромные глаза казались еще больше и глубже из-за синевы под ними… но такой она почему-то была еще дороже Тоуге.
Он подошел к девушке и склонился над ней. Плавным движением руки отвел упавшую на лицо прядь.
- Утена! - тихонько позвал он ее.
Юная революционерка медленно подняла голову.
- А-а-а, плейбой, - протянула она. - Уйди, старушка, я в печали…
- Это я-то старушка?! - возмутился было Тоуга, но тут же взял себя в руки, хотя и не преминул добавить: - Я всего-то на три года тебя старше!
- Неважно, - отмахнулась Утена. - Все равно уходи, у меня горе: меня обвиняют в убийстве Химемии, а я этого не делала, мы с ней даже поюрийничать не успели - с чего бы мне ее убивать?
- Я знаю, что ты ее не убивала, - все так же тихо сказал Тоуга.
- Знаешь? - удивилась юная революционерка.
- Ага, - кивнул архидьякон. - Потому что я сам убил ее.
- Ты?! - в ужасе отшатнулась от него Утена.
Тоуга упал перед ней на колени.
- Утена, выслушай меня! - воскликнул он. - Выслушай, умоляю! Я люблю тебя! Я полюбил тебя еще в Академии, но только здесь понял, насколько велика моя любовь! Поверь, я часто говорил слово "люблю", но по отношению к тебе оно приобретает для меня новый смысл! Я согласен на все, чтобы быть с тобой! Хочешь, я вместо Химемии буду убираться в твоей комнате? Я буду готовить для тебя - карри у меня точно лучше, чем у нее! Я сделаю все, чтобы ты была счастлива - только скажи, что любишь меня! Нет! - вскрикнул он, видя, что Утена открывает рот. - Сейчас молчи! Не говори ничего! Можешь не любить меня, но, пожалуйста, будь со мной!
Тоуга остановился, чтобы перевести дыхание.
- Все? - флегматично поинтересовалась юная революционерка. Сначала речь Тоуги вызвала у нее бурю эмоций, но чем дальше, тем больше она успокаивалась и сейчас спокойствием могла тягаться с танком.
- Что? - ошарашено переспросил Тоуга.
- Кирюу Тоуга, - сквозь зубы процедила Утена. - Я всегда знала, что ты плейбой, но я не знала, что ты еще и негодяй! Ты убил Химемию и думаешь, что я брошусь тебе на шею? Я ненавижу тебя!
- Утена, выслушай! - вновь попытался воззвать к ней президент Студ.Совета. - Да, я убил Анси - но лишь потому, что я люблю тебя, а она стояла между мной и тобою! Утена, ведь это ненормально, чтобы две девушки были друг для друга чем-то большим, нежели просто подругами!
- Да? А ты-то чем наедине с Сайонджи занимаешься? - ехидно вопросила юная революционерка.
Тоуга слегка покраснел, но в темноте это было незаметно. Справившись со смущением, он продолжал (уже более твердым голосом):
- Химемию убил я. Но об этом никто не знает - тебе, даже если ты будешь кричать об этом, никто не поверит. Убийцей все считают тебя - тебя уже судили, сейчас выносят приговор, а завтра будет твоя казнь, - видя, что Утена вздрогнула, Тоуга склонился к ней так близко, что его алые волосы коснулись лица девушки. - Я могу спасти тебя, - еле слышно прошептал он. - Ты для меня - дороже всего на свете! Взгляни! - Тоуга резким движением рванул на себе рясу, открывая гладкую юношескую грудь. На левом боку зияла глубокая кровоточащая рана. - Когда тебя пытали, я стоял со своей катаной. Когда ты закричала, я вонзил ее в себя - если бы ты закричала второй раз, я вонзил бы ее в свое сердце!
Утена не отвечала - она сосредоточено обдумывала забредшую к ней в голову мысль, которую навеяли ей слова Кирюу о катане.
- Тоуга, - вдруг сказала она, - наклонись-ка поближе!
Красноволосый юноша, продолжавший распинаться, от удивления смолк. Секунду он недоуменно смотрел на Утену, но потом подумал, что его, возможно, поцелуют, и наклонился.
Счаз-з!!! Наивный!!! Едва грудь Тоуги оказалась в пределе досягаемости утениных рук, юная революционерка прижала к ней свои ладони и, что-то нащупав, потянула на себя. Юноша не успел даже вскрикнуть - тихо застонав, он, откинувшись назад, упал на холодный пол камеры.
Утена осторожно пошевелилась. Встала. Тоуга на полу не подавал признаков жизни. Девушка наклонилась к нему и начала осторожно расстегивать его рясу. Делая это, она упорно себе внушала, что ее абсолютно не интересует, что у него находится ТАМ, ДАЛЬШЕ.
Дальше оказались плавки. Разочаровано вздохнув, Утена стала натягивать на себя снятую с архидьякона одежду. Спрятав под широкие полы тоугин меч и оттолкав ногами юношу в дальний угол камеры, юная революционерка пошла к выходу. Постучала. Маленькое окошко на двери распахнулось. Стражник, узрев священника, распахнул дверь, выпуская "святого отца". Утена кивнула ему и торопливым шагом пошла вон, оставляя стражника мучительно соображать, почему вышедший священник сантиметров на пятнадцать ниже вошедшего.

Глава 12

- Ты!?! - одновременно возопили Тенджо и Сайонджи, столкнувшись на одной из улочек, упирающихся в Соборную Площадь. Кеуичи узнал Утену моментально, не смотря на ее маскарад. - Что ты здесь делаешь?! - опять-таки синхронный вопль.
- Ну, знаешь, - возмутился Сайонджи, - я, вообще-то, живу в Нотр-Даме и всегда хожу здесь. А вот что здесь позабыла ты - это вопрос, особенно учитывая, что тебя сейчас судят, и, следовательно, должны держать под арестом!
- А я сбежала! - запальчиво ответила Утена.
- Ну вы, девчонки, блин, даете! - искренне восхитился Кеуичи. - Из-под стражи так и сигаете! Ты что, тоже с Джури целовалась?
- Нахал! - фыркнула юная революционерка и сделала попытку дать зеленоволосому парню пощечину. Увы, суд, пытка, камера, признание Тоуги, побег, прогулка по городу - все это слишком утомило девушку, и она упала в обморок.
- Вот черт! (плюс еще штук десять-пятнадцать непечатных выражений) - высказался по этому поводу Сайонджи. Он честно хотел продолжить свой путь, но, пройдя всего пару шагов, остановился, подумал, тяжело вздохнул (уже в который раз за этот фанфик!) и, подхватив Утену в охапку, повернул обратно к Собору. *** Химемия с комнате Кеуичи спала сном младенца, около нее прикорнул Чу-Чу. Посмотрев пару мгновений на эту идиллию, Сайонджи, не долго думая, подхватил обезьянку за хвост (не обращая внимания на ее возмущенное верещание) и плюхнул рядом с Анси Утену. Он не был уверен, стоит ли оставлять этих двух юрийщиц наедине, но по зрелым размышлениям решил, что обе не в том состоянии, чтобы столь активно проводить время. *** "Но куда же делся Тоуга?" - думал Сайонджи, вновь выходя из Нотр-Дама на улицу. "Блин, что я им, нянька, что ли, обо всех заботиться? Нашли себе мать Терезу!" - мелькнула у него новая мысль, но тут же исчезла, вытесненная беспокойством: "Тоуга слишком плохо выглядел, когда я видел его в последний раз. Куда он пошел в таком состоянии? И он еще говорит, что это я безответственный!"
Размышляя таким образом, Кеуичи дошел до Дворца Правосудия, где нос к носу столкнулся с Джури. Выражение ее лица, и так не особенно жизнерадостное, было озабоченным (не в ТОМ смысле!)
- Эй, семпай! - воскликнул Сайонджи.
Джури вздрогнула и подняла глаза на Кеуичи.
- Что случилось? - спросил юноша.
- Колдовство, - пожала плечами капитан стражи. - Утена, обвиняемая в покушении на сестру короля, нашего Акио XI, исчезла из камеры, где вместо нее был обнаружен пришедший ее исповедовать Тоуга, причем в одних плавках и в глубоком обмороке.
У Сайонджи мелькнула мысль, что его лицо сейчас имеет такое же выражение, какое только что он наблюдал у Джури. Но эту мысль тут же сменила следующая.
- Где он?
- Кто?
- Тоуга!
- Там, - Джури неопределенно махнула рукой в сторону Дворца Правосудия.
Не говоря больше ни слова, Кеуичи сломя голову бросился туда. Влетев в холл, на небольшом диване он увидел своего архидьякона, закутанного в одеяло (чтобы не смущал взоры служащих Фемиды, особенно тех, что были женского пола :). Сайонджи подошел к дивану и, склонившись над ним, подхватил Тоугу на руки.
- Я забираю его, - безапелляционно заявил зеленоволосый юноша.
- Н-но… - попыталась возражать сидевшая рядом Шиори, однако Кеуичи так сверкнул на нее глазами, что она благоразумно решила промолчать.

***

"Хорошая у меня коллекция" - раздумывал Сайонджи, глядя на лежащих рядышком Анси, Утену и Тоугу. "Интересно, а что здесь будет, когда они все придут в себя?" От нечего делать, он решил посмотреть, что там твориться с его "подопечными". Анси ранили, это он знал, поэтому приступил к Утене. Расстегнул на ней одежду… "Меч?!" - удивился юноша. - "Да еще и катана! Откуда?" Вдруг страшное подозрение мелькнуло у него в голове - он бросился у Тоуге и резко рванул на нем одеяло. В груди красноволосого юноши была дыра - не такая, как на боку, то есть не кровоточащая. Сайонджи вздрогнул. Вновь повернулся к Утене, забрал у нее катану и осторожно вставил в дыру в груди Тоуги - вошло тютелька в тютельку. Тоуга тихо застонал и медленно открыл глаза.
- О, один пришел в себя! - обрадовался Кеуичи.
- Где я? - слабо спросил Кирюу, пытаясь приподняться на постели.
- У меня, - хмыкнул Сайонджи. - Я, знаешь ли, весь день занимаюсь тем, что бегаю по всему Парижу и собираю коллекцию тех, кому нужна моя помощь!
- Коллекцию? - переспросил Тоуга и скосил глаза. Увидев рядом с собой Утену, а за ней еще и Анси, он снова застонал и рухнул обратно на кровать.
- Эй, что с тобой? - снова забеспокоился Сайонджи.
-Утена, Анси, - архидьякон произносил эти имена, морщась, как от зубной боли. В это же время его руки ощупывали грудь - она по-прежнему была гладкой. Тоуга облегченно вздохнул - меч на месте. И тут...
- Где это я?!
Здесь Сайонджи издал стон одновременно с Кирюу - это вопрошала Утена.
- В Соборе Парижской Богоматери, - сквозь зубы процедил Кеуичи. - В моей комнате.
- А что я здесь делаю? - не унималась юная революционерка.
- Ты потеряла сознание на улице, и я принес тебя сюда, - неохотно отвечал зеленоволосый юноша.
- Да? - подозрения не отпускали Утену. - А откуда я знаю, что это не ты меня стукнул?
- Что?! - законно возмутился Сайонджи. - Я такими подлянками не занимаюсь!
- Пожалуйста, не орите так, - поморщился Тоуга - Утена и Кеуичи в своем споре не заметили, что их голоса становились все громче и громче, пока по звучанию не сравнялись с Большим Диосом (:).
Только зря он обратил на себя их внимание - в то время как Сайонджи замолчал, Утена, сделав небольшую паузу (чтобы набрать в легкие побольше воздуха), закричала:
- А-а-а!!! Убийца!
- Че? - глаза Кеуичи изумленно распахнулись. - Утена, ты головкой нигде не ударилась? Почему ты называешь Тоугу убийцей?
- Потому, что он им и является, - отрезала юная революционерка. - Ну, что отворачиваешься? Кто убил Химемию?
- Утена, протри глаза! - продолжал не въезжать в ситуацию Сайонджи. - Анси лежит справа от тебя!
Тенджо обернулась, радостно вскрикнула и бросилась обниматься. Тоуга с трудом поднялся и тяжелым шагом пошел к выходу. Кеуичи, засмотревшийся на девушек, заметил это только тогда, когда красноволосый юноша был уже за дверью. Вскочив на ноги, Сайонджи бросился за другом.
- Тоуга, в чем дело? - тихо спросил он.
- Утена сказала правду, - не глядя в глаза Кеуичи, ответил Кирюу. - Я ПЫТАЛСЯ убить Анси - то, что она жива - случайность… может, у меня просто дрогнула рука или еще что-нибудь… - и тут его как будто прорвало: - я шел за Утеной… У нее было свидание с Анси… Я видел, как они обнимались и целовались… Они начали раздеваться… В тот момент я не мог ни думать, ни рассуждать - я вонзил в Химемию свой кинжал и сбежал оттуда. А Утену арестовали… Пойми! - Тоуга резко обернулся к зеленоволосому юноше. - Я ведь люблю ее! А получилось, что я ее подставил: из-за меня ее арестовали, судили, пытали, а теперь еще и казнить хотят! Как же так получается? Я ее люблю, но из-за меня она должна умереть! Это все похоже на кошмарный сон!
- Верное замечание, - задумчиво проговорил Сайонджи. - Сначала это все напоминало просто бред, только даже забавный, а со временем стало перерастать в кошмар - совсем как во сне!
- Во сне? - переспросил Тоуга. - Во сне… - и он кинулся обратно в комнату.
Она была пуста. Девушки исчезли.

***

- Вот они! Взять их!
Утена загнанно обернулась. Буквально в нескольких шагах от нее находилась Джури в сопровождении отряда стражников, которые стремительно приближались. Солдаты окружили Утену и Анси в плотное кольцо и стали теснить девушек друг от друга.
- Пожалуйста, не трогайте Химемию! - кричала юная революционерка. - Я отвечу за что хотите, только не трогайте ее!
- Ты ответишь за все, - отрезала Джури. - А ее высочество Анси-сама вернется во дворец, к своему брату - нашему королю Акио XI.
- Химемия - принцесса? - Утена подумала, а не бредит ли она.

***

- Интересно, почему я испытываю столь сильное желание сбросить тебя с Собора? - задумчиво протянул Сайонджи.
Он и Кирюу Тоуга сидели под самой крышей Нотр-Дама, глядя на раскинувшийся перед ними Париж. "А я-то раньше думал, что это только Акио любит залезать на самую верхотуру…" - рассеянно подумал Тоуга, не отвечая на вопрос Кеуичи.

Глава 13

- Они-сама, что за оживление на Гревской площади? - спросила Химемия.
Одетая как принцесса, Анси совсем не была похожа на ту несчастную цыганку, коей являлась днем раньше.
- О, Анси, это не заслуживает твоего внимания. Казнят ту девушку, которая покушалась на твою жизнь.
- УТЕНА-САМА! - не поверила Химемия.
- Да, кажется, ее звали именно так, - кивнул Акио XI.
- НЕ-Е-ЕТ!!! - воскликнула Анси и кинулась вон из дворца.
- Анси! Анси! Анси! - Акио кинулся было за ней, но бывшая цыганка оказалась проворней.
На минуту задержавшись на Гревской площади, она понаблюдала за происходящим. Утену уже привязывали к столбу. Химемия не придумала ничего умнее, кроме как броситься к Собору Парижской Богоматери и начать ломиться в двери.
- Анси? - удивленно выпучила глаза Козуе, открывая дверь и путаясь в рясе.
- Утену собираются сжечь! - на весь собор завопила бывшая цыганка.
- Чу! Чу! - вопил Чу-Чу, путаясь под ногами.
Где-то наверху грязно выругался Сайонджи - знаменитый колокол Большой Диос снова треснул. Послышался грохот - услышав сообщение Анси, Тоуга бросился вниз и, естественно, споткнулся и скатился с лестницы. Пока черно-красное тело пыталось подняться, Химемия описала ситуацию. Тоуга тут же вскочил на ноги.
- Где казнь? - спросил он.
- На Гревской площади… - несколько удивленно ответила Анси.
- Бежим! - Тоуга рванул дверь на себя. Без результатов. Рванул еще раз. Та же история. На лестничной площадке появился Кеуичи. Посмотрев на Тоугу, как на умственно-отсталого идиота, он крикнул:
- Для особо одаренных и пылких влюбленных - дверь открывается наружу! - после чего, кляня на чем свет стоит ужасную жизнь звонаря, поплелся обратно.
Осатаневший Тоуга толкнул дверь и выбежал на улицу. Там он увидел непонятно как оказавшегося там утениного коня и вскочил на него.
-Тоуга-семпай! Разрешите ехать с Вами? - запросилась Анси.
Кирюу передернуло - он вспомнил, как Химемия совращала Утену, но потом все-таки посадил фиолетововолосую девушку впереди себя и двинул на Гревскую.
Тенджо в это время привязывали к столбу. Утене уже все было, как говориться, до Черной Розы, поэтому Рука и Джури легко с этой задачей справились.
- Утена-сан, я так любил Вас, - печально говорил Мики. - А Вы покушались на жизнь принцессы крови… Мое сердце разбито…
- Тенджо Утена, - не дал договорить синеволосому мальчику грозный голос Микаге, - Ты готова выслушать свой приговор?
Юная революционерка не реагировала. События последних суток измучили ее, а известие, что Анси - принцесса, доконало окончательно. Девушка даже почти с нетерпением ждала казни - может, хоть так удастся избавиться от этого наваждения.
- За покушение на сестру короля Химемию Анси, за колдовство, за побег из тюрьмы, за неуважение к властям… - читая список преступлений, Микаге умудрился приплести Утене чуть ли не весь уголовный кодекс, - офицер королевской гвардии Тенджо Утена приговаривается к смертной казни через сожжение.
Кеуичи с высоты удобных нотрдамовских башен равнодушно наблюдал за происходящим… Чего не скажешь о Тоуге, который очертя голову несся к костру.
Анси, по просьбе Кирюу, произвела отвлекающий маневр: на полном скаку спрыгнула с коня и пустила в глазеющую на казнь толпу водопад роз. Чу-Чу в этой Ниагаре исполнял нечто среднее между репом и чечеткой.
В общей суматохе никто даже и не успел заметить стройного аловолосого юношу, запрыгнувшего на помостки. Несколькими ударами кинжала перерубив веревки, Тоуга перекинул через плечо бесчувственную Утену. Затем спрыгнул на лошадь, перебросил девушку через седло и, подхватив королевскую сестру, погнал обратно к собору.
Сайонджи и Козуе ждали их у входа.
- Ну, что? - поинтересовалась Козуе.
- Все… нормально! - Тоуга опустил Утену на пол и вдруг почувствовал, что сам теряет сознание…

Эпилог

Вредной училке давно не давали покоя отношения между студентами, особенно между Тенджо Утеной и Химемией Анси. И сейчас она шла по их дому, чтобы посмотреть, чем занимаются эти две. Подойдя к двери, она распахивает ее, заходит, оглядывается… и выпадает в осадок, ибо ее глазам предстает следующая картина:
В центре комнаты, на коврике в единый клубок сплелись президент Студенческого Совета Кирюу Тоуга без рубашки и в брюках с расстегнутым ремнем и Тенджо Утена, на которой были лишь ее красные велосипедки и верхняя часть белья. На нижнем ярусе двухэтажной кровати в обнимку разлеглись капитан клуба кендо Сайонджи Кеуичи, чей вид напоминал Тоугу, и Химемия Анси в комбинации; на верхнем в практически такой же позе - Каору Мики в расстегнутом мундире (судя по длине - явно тоугином) и Кирюу Нанами в трусиках и бюстгальтере; между ними умудрилась втиснуться Козуе в микиной рубашке. У правой стены, облокотившись на нее, сидела капитан фехтовального клуба Арисугава Джури в кружевных чулках, у нее на коленях свернулась калачиком Шиори в рубашке с мужского плеча, далее в ногах - Тсушийя в одних брюках. У противоположной, левой стены притулился Соджи Микаге в белье и ботинках, на нем - Мамийя в его мундире, недалеко от них - Канае в том, что при ОЧЕНЬ большом желании можно было принять за короткую ночную рубашку. Около окна прикорнули Кейко, Юуко и Аико в юбочках и галстучках. Училка медленно опустила глаза и поняла, почему дверь открылась с таким трудом - у самого порога валялся председатель Правления Отори Акио, в обернутом вокруг бедер полотенце. Причем все - поголовно ВСЕ! - в наглую ДРЫХЛИ!
Женщина не выдержала и закричала. Народ проснулся и повскакивал со своих мест, ощупывая себя со всех сторон.
- Мы в Отори! - вдруг радостно завопили три вечные спутницы Нанами, выглянув в окно - благо, находились рядом.
- Это был сон! - счастливо, хоть и не очень понятно для училки выразился Тоуга.
- Больше было похоже на кошмар! - хмуро и недовольно возразила ему Утена.
- Главное, что все обошлось, - вставила Нанами.
- Нет уж, чтоб я еще хоть раз со всеми вами… - проворчал Кеуичи. - если после этого ТАКОЕ снится…
- Так нам что же, одно и то же снилось? - вдруг дошло до Мики.
Взгляды присутствующих мгновенно уперлись в Акио и Микаге.
- Это один из них, - тихо сказала Анси.
- Для профилактики предлагаю прибить обоих, - вкрадчиво внесла предложение Джури.
Руки Канае потянулись к Микаге, руки Шиори - к Акио. Однако те уже просекли ситуацию и ломанулись к выходу, остальные рванули за ними. На училку никто так и не обратил внимания, оставив ее стоять у двери с упавшей челюстью и огромной каплей.
В общем, утро в Академии обещало быть веселым.

Роли исполняли:

Утена - Феб де Шатопер
Анси - Эсмеральда
Тоуга - архидьякон Фролло
Сайонджи - Квазимодо
Мики - Флер-де-Лис
Джури - начальник стражи
Нанами - Жеан Фролло
Акио - король Людовик ХI
Чу-Чу - козочка

Остальные роли проходные и конкретных имен не имеют.
PS: "Большой Диос" - название главного колокола собора Нотр-Дам )))

Designed by Louis. Все права защищены.