Основатели

Название: Основатели
Персонажи: Основатели Хогвартса, а также множество иных персонажей, как упомянутых Роулинг, так и несправедливо позабытые ею
Рейтинг: нет
Права: Роулинг, разумеется...
От автора: от знакомства - к строительству Хогвартса, совместная работа… да и сама жизнь, в конце концов

Часть 1

Глава 1. Встреча в трактире

Ах, постоялые дворы -
Аэропорты девятнадцатого века…
(С) Городницкий

В трактире было шумно и весело. Небольшой городок, находящийся в нескольких милях от Лондона, под вечер всегда наполнялся приезжими, не успевающими к закрытию столичных ворот, и владельцам трактиров не грозило остаться без посетителей.
За одним из столов в компании двух местных парней вольготно расположился рыжеволосый юноша, явно совсем недавно вырвавшийся из плена родительского дома. Он с удовольствием заказывал одну за другой кружки крепкого эля, и уже вполуха слушал рассказы своих новоприобретенных приятелей.
Взгляд ярко-голубых глаз юного путешественника бесцельно скользил по погруженной в полумрак зале трактира. Огромный камин, расположенный вдоль одной из стен, являлся основным источником света, но сил последнего хватало лишь на пару ближайших к камину столов.
Конечно, эту ночь можно было провести и в Лондоне, однако отец, отправляя своего сына в Большую Жизнь, советовал не особо светиться на первых порах. Быть может, этот совет и оказался бы благополучно забытым, если бы юноше самому не хотелось растянуть упоительное время путешествия. Ведь в Лондоне, хочешь не хочешь, придется найти себе какое-нибудь постоянное дело, на несколько лет запереть себя в каббалу к какому-нибудь мастеру - а дорога позволяла просто наслаждаться жизнью. И с какой это стати отец решил, что его собственных знаний мало для потенциальных возможностей юноши?
Эль медленно, но верно прогонял эти мысли, вселяя на их место фантазии более приятного содержания. Например, вот эти две милые девушки, ловко огибающие столы, умудряясь держать на весу нагруженные подносы. Кружки с пивом проносились над головами посетителей, лишь каким-то чудом не выливаясь им на головы, а девушки еще успевали перешучиваться с завсегдатаями и уворачиваться от рук, которые слишком многое себе позволяли.
Да, вряд ли удастся перехватить хотя бы одну из них… Юноша заметно погрустнел. В свои семнадцать лет он был высоким и широкоплечим, обладателем добродушного и привлекательного лица, а также безмятежной, совершенно обезоруживающей улыбки. Красивые волосы ярко-рыжего, будто пламя, цвета легко ниспадали на спину, а голубые глаза, похожие на отражение весеннего неба в лужицах, под темно-рыжими ресницами смотрели светло и открыто. Не стоило удивляться, что при всех этих данных последние года три молодой человек пользовался вполне заслуженной привязанностью противоположного пола, и именно отсутствие такого во время пути удручало его больше всего.
Дверь трактира распахнулась, и вошел очередной посетитель. Привыкшие к постоянным гостям местные даже не оглянулись, однако рыжеволосый юноша с интересом окинул взглядом новоприбывшего. Высокая тонкая фигура куталась в темный плащ, из-под капюшона которого выбивалась прядь угольно-черных волос. Посетитель проскользнул, будто просочился, между столов, веселящихся мужчин и девушек с подносами, по направлению к стойке, за которой стоял хозяин трактира, едва успевающий наполнять кружки элем.
- Спорим, - вдруг произнес голубоглазый путешественник, на полуслове прервав разговор своих соседей по столу, - что это девица?
Местные посмотрели сперва на юношу - они уже успели позабыть о его существовании, ибо тот последние полчаса не принимал участия в беседе, потом на новоприбывшего.
- Да ну тебя, - фыркнул один из парней. - Что тут делать девице?
- К тому же, - добавил второй, - любому мало-мальски трезвому человеку видно, что это мужчина. Ты слишком много выпил, мальчик, вот тебе девицы и мерещатся.
Он подмигнул своему приятелю, и оба рассмеялись. Юноша обиделся.
- А я говорю, что девица. Смотри, как плавно движется! Какие изящные жесты! - незнакомец как раз вынул несколько монет и бросил их трактирщику. - Готов поспорить, что это - леди, которой хочется куда-то отправиться неузнанной.
- Ну спорим, спорим, - добродушно ответил ему первый из местных горожан. - Если тебе от этого будет легче. Пойди и посмотри на свою "девицу" вблизи. А когда увидишь, что это мужик - на обратном пути прихватишь у старины Тоби по кружке эля каждому из нас.
- Идет! - радостно воскликнул юноша, ударяя с собеседником по рукам, и тут же поднялся.
На ногах он, оказывается, держался уже не особо крепко, однако до стойки добрался вполне споро. Главное, что успел, ибо незнакомец уже собирался подниматься по лестнице на второй этаж.
Молодой человек, не долго думая, положил руку туда, где по его прикидкам у фигуры под широким плащом должно было быть бедро. Он успел почувствовать разочарование от того, что найденное бедро оказалось слишком уж костистым, когда почувствовал, что в его живот упирается тонкое лезвие.
Несмотря на гуляющий по его крови хмель, юноша оценил опасность. Он замер, но потом рискнул поднять голову. Из-под капюшона на него мрачно сверкнули темные глаза, после чего лезвие вдруг пропало - точно также, как загадочный гость.
Все еще находясь под впечатлением странного взгляда, молодой человек рассеяно взял у трактирщика три кружки эля и направился обратно к своим собутыльникам. Те начали было расспрашивать его, кого же он все-таки увидел, но юноша им так и не ответил.

* * *

Трактир мирно спал и видел десятые сны, когда рыжеволосый парень выскользнул из своей комнаты.
Одним из главных качеств его было удивительное упрямство. С детства он привык осуществлять задуманное, даже если это грозило крупными неприятностями. То замешательство, которое вызвало неожиданно агрессивное поведение "девицы", прошло, и желание установить свою правоту вернулось.
И вот сейчас юноша крался по коридору, тихонько приоткрывая двери и заглядывая в гостевые комнаты. Некоторые из них оказались пустыми, в других спали люди, совершенно не похожие на ту тонкую фигуру, которая так привлекла его внимание внизу.
А одна дверь оказалась запертой. Юноша подергал ручку, но дверь не поддавалась. Интересно. Конечно, лишиться собственности никому не хочется, однако в остальные комнаты доступ не был закрыт… Вот и еще одно доказательство, что он был прав! Молодой человек повеселел. Если бы он был девушкой из хорошей семьи, да еще и путешествующей в одиночестве, он бы тоже постарался в трактире, полным мужиков, запереться получше.
Рука осторожно скользнула под рубашку. Юноша огляделся по сторонам. Он не боялся, что его застанут лезущим в чужую комнату, но то, что он сейчас достанет из-за пазухи, было не для глаз местных жителей.
Убедившись, что никому, кроме него, и в голову не пришло шастать по ночам, молодой человек извлек тонкую деревянную палочку и направил ее на дверь.
- Алохомора! - и от этого слова, произнесенного негромким голосом, дверь послушно приоткрылась.
Довольный своим успехом, юноша спрятал палочку обратно и проскользнул в комнату.
Он не ошибся. На широкой кровати, рассчитанной минимум на двух человек, лежал стройный человек. Длинные черные волосы разметались по подушкам, а на стуле, стоящим неподалеку, висел уже знакомый ночному гостю темный плащ.
Молодой человек не собирался позволять себе ничего… непозволительного. Его природное обаяние всегда помогало добиваться желаемого на основе обоюдного согласия, и насилие не входило в список его привычек.
Нет, юноше просто хотелось установить свою правоту. Он собирался лишь заглянуть в лицо спящему человеку, чтобы утвердиться в своем мнении. Быть может, если это все-таки девица, и если она окажется миловидной, он бы попробовал уговорить ее, но молодой человек последний час неважно себя чувствовал, и всякая охота к активным действиям пропала.
- Я только посмотрю… - шепнул он сам себе.
Однако, сделав пару шагов, юноша натолкнулся на некую стену. При этом все, что находилось в комнате, освещенной лунным светом, прекрасно просматривалось.
Молодой человек попробовал еще раз - и снова наткнулся на стену. Тогда, двигаясь боком, юноша попытался обогнуть загадочное препятствие. Он уже почти добрался до изголовья кровати, как вдруг раздался пронзительный звук. Незваный гость подскочил на месте, в то время как спящий проснулся и тоже подскочил, но уже на кровати.
Несколько мгновений две пары глаз таращились друг на друга, после чего черноволосый человек что-то тихонько шепнул, и звук стих.
Только сейчас каждый осознали, что держит в руках палочку, наставленную на другого.
Незваный гость первым опустил свою. Немного подумав, обитатель комнаты тоже опустил палочку, однако продолжал крепко держать ее в руке.
- Я могу поинтересоваться какого черта?.. - произнес высокий резкий голос.
Однозначно мужской голос.
Осознавать ошибку было мучительно. Что-то неприятно свернулось в желудке, а потом стало еще более неприятно разворачиваться.
В самый последний момент рыжеволосый юноша сообразил, что это - не чувство вины, а нечто куда более приземленное и материальное.
К счастью, путь к окну не был огорожен невидимым щитом, и именно к нему бросился молодой человек, успев ровно в тот момент, когда его желудок победил в борьбе с инородными веществами, основу которых составлял добрый десяток полновесных кружек эля.
Закончив выдворение излишков, юноша без сил прислонился к стене возле окна. Ощущения были такие, что хотелось выброситься и самому, удерживала лишь мысль о том, что второй этаж - это не смертельно, но, несомненно, очень больно.
- Люмос! - прозвучало над самым ухом под рыжей прядкой, но молодой человек даже не дернулся.
Черноволосый юноша пару минут внимательно изучал выражение его зеленовато-бледного перекошенного лица, после чего холодно констатировал:
- На мой взгляд - явные признаки пищевого отравления, усугубленного непомерными алкогольными возлияниям.
Отбросив прямые пряди волос за спину, мрачный юноша склонился к небольшой сумке, лежащей на том самом стуле, который покрывал темный плащ. Спиной к своему незваному гостю, к слову, обитатель комнаты не повернулся, и по-прежнему держал в одной руке светящуюся палочку. Свободная рука погрузилась в дорожную сумку почти по локоть. Наконец, ей удалось нащупать искомый предмет, и из сумки был извлечен небольшой флакон.
Еще несколько секунд ушло на сосредоточенное разглядывание флакона и его содержимого, после чего черноволосый пробормотал загадочную фразу:
- В конце концов, а почему бы и нет? - и влил бедно-зеленую чуть вязкую жидкость в горло незваного гостя.
Закончив свои манипуляции, он уселся на кровать и начал наблюдать.
В первый момент неудачливый "ухажер" не почувствовал ничего, однако уже в следующую секунду организм начал стремительно успокаиваться и трезветь. Через несколько минут о неприятном инциденте остались лишь воспоминания - а тело чувствовало себя великолепно.
- Ух ты, - пробормотал рыжий юноша, потирая живот. - Здорово!
- Я могу теперь получить ответ на свой вопрос? - игнорируя его восклицание, холодно поинтересовался хозяин комнаты.
- А, ну, это… - смешался незваный гость. Собравшись с духом, он заставил себя продолжить более связно: - В общем, ты извини меня. С пьяных глаз в голову взбрело… что ты - девушка… - черная бровь, выглядящая угольным росчерком на бедном лице его собеседника, красноречиво приподнялась, и рыжеволосый юноша снова сбился. - В общем, сам понимаю, что глупо вышло. А ты тоже в Лондон едешь? - вдруг резко сменил он тему.
Черноволосый недовольно нахмурился.
- Не понимаю, какое тебе до этого дело. Но - да, в Лондон.
- Так мы вместе можем поехать! - рыжеволосый просиял подобно начищенному медному тазу. Заметив пренебрежительно выражение лица своего "спасителя", он поспешно добавил: - Вместе ведь всегда лучше! Говорят, Лондон - город очень большой, а ведь мы…
Он замолчал, не закончив, но второй юноша его понял, бросив мимолетный взгляд на свою палочку, которую все еще держал в руке.
- Как тебя хоть зовут, чудо пьяное? - поинтересовался тот, не отвечая прямо на предложение.
- О… - рыжеволосого будто подкинуло на месте, и он тут же вскочил на ноги. Попытавшись изобразить более-менее изящный поклон, юноша произнес: - Прощу прощения, что до сих пор не представился. Годрик Гриффиндор, к Вашим услугам!
- Гриффиндор? Француз, что ли? - тонкие губы хозяина комнаты презрительно скривились.
- Коренной британец! - обиделся Годрик. - Ну… может быть, где-то, когда-то… Но вообще-то мои предки веками живут в Англии!
- Веками? - почти прошипел черноволосый. - Веками здесь живут мои предки, а ваше дикарское племя пришло сюда куда позже!
Годрик, моментально вспыхнувший, хотел уже было продолжить начинающийся спор, однако его взгляд случайно упал на лежащий на полу флакончик из-под зелья. Врожденное благородство не позволяло ему набрасываться на человека, совсем недавно оказавшего ему помощь, особенно учитывая, что он, Годрик, этой помощи вообще-то не заслуживал.
Сжав кулаки, он чуть наклонил голову.
- Мне трудно судить, не зная твоего имени, - негромко произнес юноша.
- Салазар Слизерин, - второй молодой человек вскинул голову, и лунный свет четко очертил его резкий профиль. - Мои предки жили в Корнуолле задолго до рождения Мерлина.
Годрик восхищенно присвистнул:
- Ничего себе! Какие домоседы! А что же ты тогда забыл в Лондоне?
Его голубые глаза смеялись, и Салазар, который хотел было возмутиться на эту невинную колкость, тихонько фыркнул.
- Допустим, туше, - произнес он. - Теперь ты, наконец, уберешься из моей комнаты?
- Но ведь мы поедем завтра вместе? - Годрик, оказывается, так и не забыл о своем предложении.
Салазар поморщился.
- Не уверен, что мне это будет приятно.
- Но я… - мысли рыжеволосого метались молниями, ища за что бы зацепиться. Кроме одинокого флакончика на полу ничего на глаза не попадалось… А это идея!
- То зелье! - воскликнул Годрик. - Не скажу, что я специалист, но я такого не помню… Это твое, верно?
- Да, - неохотно ответил Салазар. Он поджимал губы, но было видно, что искреннее восхищение собеседника ему приятно. - Это одна из моих разработок. Правда, оно еще не прошло практической проверки - ибо сам я, в отличие от некоторых, элем не злоупотребляю, - однако ты здесь оказался весьма кстати.
- Ну вот я и дальше могу пригодиться! - Годрик снова засиял. - Если хочешь, могу еще чего-нибудь попробовать.
Корнуолец смерил его взглядом, явственно отображающим сомнения в наличие мозгов под этой рыжей шевелюрой.
- А не побоишься? - ехидно поинтересовался Салазар.
- Я ничего не боюсь! - широкая улыбка Годрика могла бы очаровать и горного тролля.
Несколько мучительно долгих минут желание получить подопытного кролика и нежелание спутываться со столь непредсказуемой личностью вели жестокую борьбу, и, наконец, соблазнительный кролик победил.
- Ну хорошо, - пробурчал Салазар еле слышно, но Годрик, затаивший дыхание, его услышал.
Недолго думая, он растянулся прямо на полу, завернувшись в свой плащ. Никуда уходить нарушитель ночного спокойствия не собирался - неизвестно, не передумает ли с утра этот суровый парень.
Годрик почти погрузился в сон, когда ему на голову спикировала одна из подушек. Он приподнялся, однако взору ему предстал лишь черноволосый затылок отвернувшегося к стенке нового знакомого.

* * *

Наутро новый знакомый Годрику девушку уже ничем не напоминал. Салазар оказался высоким юношей - немного выше самого Годрика, - однако значительно уже его в плечах. Худощавое лицо с резкими чертами выглядело серьезным и куда более жестким, чем этого следовало ожидать от столь молодого человека. Черные волосы невьющимися прядями падали на идеально прямую спину.
Темный плащ, наброшенный на стул, оказался зеленым, как, впрочем, и многие другие предметы одежды. Но именно плащ Годрику довелось наблюдать дольше всего, после того, как его, сонного, не разбудив, подняли и дали команду собираться. Опомнился рыжеволосый юноша уже сидя верхом на своем гнедом коне, к седлу которого были приторочены дорожные сумки, а трактир стремительно скрывался где-то вдали.
Сон прогнал вчерашнее происшествие из памяти, и Годрику потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что он тут делает и в чьей компании. Постепенно у него получилось сосредоточиться на воспоминаниях, и ему даже удалось извлечь из глубин сознания имя своего спутника.
- Салазар, - произнес Годрик, как бы пробуя имя на вкус. Вкус был странным, чуть шипящим и немного скользким… Хотя, возможно, это тоже последствия неумеренного потребления алкоголя.
Имя было произнесено негромко, однако черноволосый юноша услышал и обернулся.
- Пришел в себя? - поинтересовался он и тут же, не дожидаясь ответа, добавил: - Какие ощущения? Можешь описать?
- Ну… - Годрик задумался. - Вроде, все нормально. Только мысли немного путаются.
- Сильнее, чем обычно? - ехидная усмешка. - А еще, поподробнее?
Годрик почесал переносицу.
- Да не знаю я. Все как обычно, - видя, что это собеседника не устраивает, заставил себя придумать еще что-нибудь: - Вот: обычно я утром нормально встаю. Вместе с солнцем. А сегодня хоть и вставали позже, но я еле проснулся.
Салазар кивнул с задумчивым видом. Годрик же тем временем вдруг осознал, что наконец-то окончательно проснулся. А проснувшись, почувствовал жажду общения. Пришпорив своего коня, он поравнялся с вороным корнуольца.
- Слушай, мы же с тобой совсем друг друга не знаем!
- Вчера это тебя не остановило, - несколько рассеяно ответил Салазар. Было видно, что он погружен в свои собственные мысли.
- Ну так это вчера было! - Годрик лучезарно улыбнулся. Обычно это прекрасно действовало на собеседников - вне зависимости от пола и возраста. Рыжеволосый юноша привык, что люди ему симпатизируют. Ему улыбались девушки, с ним охотно дружили молодые люди, на нем висла ребятня и ему благожелательно кивали представители старшего поколения.
Однако Салазар, похоже, выбивался из списка его знакомых. На него улыбка не произвела никакого впечатления - он будто даже не заметил ее. Но это не могло остановить такого упорного человека, как Годрик. Он решил зайти с другого края.
- Ну вот например, что ты будешь делать в Лондоне?
- А тебе какое дело? - не очень вежливо, но все еще задумчиво вопросом на вопрос отозвался корнуолец.
- Да ладно тебе, тоже мне тайна! - Годрик пожал плечами. - Меня вот, например, отец послал продолжать учебу. Тебя, наверное, тоже?
- В Лондоне сейчас с учебой сложно будет, - Салазар соизволил, наконец, оторваться от своих размышлений и сфокусировал взгляд на собеседнике. - Там теперь норманны заправляют, приличному магу среди них делать нечего.
- Но… Ты же едешь в Лондон? - немного растерявшись от такого напора переспросил рыжеволосый юноша.
- Да, - Салазар кивнул. Его черные, будто прочерченные углем брови сошлись на переносице. - Но только на время. Я должен встретиться с родственниками, у которых буду дальше проходить обучение. В Лондоне это сделать удобнее всего. Но задерживаться там я не собираюсь.
- Мда… - Годрик погрустнел. Он-то думал, что уже нашел друга, с которым, возможно, они смогли бы учиться вместе, а тут вот как складывается.
Невеселые мысли о ближайшем будущем снова накатили, и остаток дороги до городских ворот они, к огромному облегчению Салазара, проделали молча.

Большой город поглотил двух юных путешественников, не делая разницы между ними и сотнями конных и пеших магглов. Годрик едва не свернул себе шею, оглядываясь по сторонам, пока Салазар раздраженно не одернул его:
- Немедленно прекрати! Ты ведешь себя как крестьянин, впервые попавший на ярмарку!
Однако его собственное бледное лицо разрумянилось от явного волнения, и в глазах сиял жгучий интерес. Лишь гордость не давала черноволосому юноше последовать примеру своего спутника.
Мало того, что Лондон оказался еще больше, чем они ожидали, так молодые люди умудрились приехать во время какого-то праздника, и разукрашенные улицы с домами, полностью закрывающими обзор, обступали их со всех сторон. То с одной, то с другой стороны доносились звуки музыки, крики, чей-то смех. Годрик и Салазар переглянулись.
Среди всего этого нужно было найти одну-единственную точку, соединяющую маггловский Лондон с магическим.

На поиски несчастного трактира ушло несколько часов. Праздник уже переходил в другую стадию, когда семейные горожане расходились по домам, а на улицах осталась лишь развеселая подвыпившая молодежь.
- Если мы в ближайшее время не найдем вход, нам придется ночевать в маггловском трактире, - мрачно произнес Салазар, когда молодые люди в третий раз проехали через уже примелькавшуюся площадь.
- Ну и что? - легкомысленно отмахнулся Годрик. - Ночевали же до этого…
- Мне не нравятся… эти, - корнуолец брезгливо скривил губы, едва заметно указав острым подбородком в сторону группы парней, немузыкально выкрикивающим какую-то песню. - Я не желаю ночевать в месте, куда открыт доступ подобным.
Годрик хотел было пошутить на счет изнеженности своего спутника, однако, тоже бросив взгляд на компанию, понял, что Салазар имел ввиду. В случае драки отбиться врукопашную будет нереально, а доставать палочку в столь людном месте… Это тебе не мелкая деревушка, откуда исчезнешь - и ищи ветра в поле. По таким лабиринтам улиц выбираться непросто.
- Я его вижу, - вдруг тихо произнес корнуолец.
- Что? - выдернутый из своих размышлений, Годрик не сразу разобрал слова.
Салазар, не отвечая, поднял руку и указал вперед, чуть правее. Теперь и его спутник увидел так долго искомый трактир.
Не сговариваясь, молодые люди пришпорили коней, чтобы поскорее добраться до заветного места. Не задержавшись даже чтобы промочить горло - хотя у Годрика мелькнула такая мысль, но Салазар и не подумал остановиться - они обогнули трактир, оказавшись у задней стены.
Стены, за которой их поджидала уже настоящая новая жизнь.

* * *

Как ни пытался Годрик задержаться, чтобы успеть побольше рассмотреть вокруг, Салазар неумолимо увлекал его вперед. Черноволосый юноша тоже глядел по сторонам, но не с праздным интересом, а будто выискивая что-то.
Наконец его темные глаза радостно сверкнули, и Салазар решительно заставил коня повернуть налево. Годрик так засмотрелся на очередную вывеску, что едва не пропустил этот момент. Лишь в самую последнюю секунду он заметил, как зеленый плащ скрывается в полумраке какого-то переулка, и поспешил вслед за ним.
Если предыдущую улочку Гриффиндору не удалось рассмотреть из-за спешки, то этот переулок скрывал свои секреты в сумраке. Разумеется, уже смеркалось - точнее даже было бы сказать, что ночь практически наступила - однако юноша шестым чувством ощущал, что дело не во времени суток.
Дома, теснящиеся по обе стороны, выглядели старинными и мрачными. Возле зданий будто скопились островки тумана, не позволяя точно определить, что именно происходит в этих местах в данный момент. Казалось, здесь царила тишина - но стоило прислушаться, и из полумрака начинали доноситься странное шуршание и приглушенный шепот.
Конь Годрика резко остановился, и молодого человека кинуло вперед. Восстановив равновесие, Гриффиндор осознал, что Салазар, ехавший перед ним, спешился и подошел к воротам одного из домов. Рыжеволосый юноша последовал его примеру и тоже встал перед воротами. Высокие и даже на первый взгляд крепкие, они были надежно заперты.
- Эм… Салазар, а ты уверен, что нам нужно именно сюда? - еще раз оглядевшись по сторонам, поинтересовался Годрик. - У меня такое чувство, что здесь все необитаемое…
- У тебя неправильное чувство, - отмахнулся корнуолец.
Подойдя еще ближе к воротам - так, что теперь их разделяло расстояние не больше фута, - он чуть наклонился вперед. Салазар протянул к замку руку, однако не коснулся его. Годрик пододвинулся поближе и увидел, что замок представляет собой клубок изящно выкованных змей. Ковка была настолько хорошей, что казалось, будто это живые змеи встали на охрану ворот.
Рыжеволосый юноша так увлекся разглядыванием шедевра кузнечного ремесла, что не сразу услышал странный шипящий звук. По всему его телу стремительно пронесся взвод мурашек, нечто предательски засосало под ложечкой. Если бы не природная безграничная отвага, Годрик отшатнулся бы от своего спутника… Ибо звук этот издавал именно он. Склонившись над замком, он что-то нашептывал клубку змей.
И тот зашевелился. Одна за другой змеи подняли плоские треугольные головки. Чуть покачиваясь, они разошлись в стороны, и ворота бесшумно распахнулись.
- Заводи, живо! - отрывисто приказал Салазар.
Годрик быстро подхватил под уздцы его вороного и вместе с конями поспешно вошел во внутренний двор особняка. Корнуолец замыкал шествие. Едва он переступил невидимый порог, створки все так же неслышно закрылись - лишь негромко щелкнули металлические змеи, возвращаясь в исходное положение.
- Вот это да! - восхищенно выдохнул Гриффиндор. Обрадовавшись, что дар речи вернулся к нему, он тут же спросил: - И давно ты так умеешь?
- Это одна из семейных традиций, - неохотно объяснил Салазар. - Мы часто закрываем свои секреты именно таким способом… И у каждой кельтской семьи свои слова. Чтобы всякие, - тут он смерил выразительным взглядом рыжие локоны своего спутника, - захватчики до них не добрались.
- Да ладно тебе, - Годрик попытался широко улыбнуться. - Это ж сколько веков назад было?
- А мы ничего не забываем, - мстительным голосом ответил корнуолец, однако назревающую перепалку прервали распахнувшиеся двери дома.
Юноши переглянулись и дружно сделали шаг вперед. Уже на верхней ступеньке Годрик вспомнил про лошадей, повода от которых он только что держал в обеих руках, и как раз успел увидеть, как мрачный грум уводит обоих куда-то в сторону. Успокоившись, что о конях есть кому позаботиться, Гриффиндор поспешил за своим спутником.

Высокая женщина стояла у огромного камина, будто поджидая их. Находясь чуть позади Салазара, Годрик хорошо рассмотрел ее. Черное платье подчеркивало как худобу тела, так и бледность лица. Черные волосы, заплетенные в толстую косу, облегали голову женщины плотно, как шлем. Высокие скулы, тонкий нос с горбинкой и большие темные глаза поразительно напоминали Салазара, и у рыжеволосого юноши не осталось сомнений, что эти двое - родственники.
- Тетя Боудика, - корнуолец склонился в почтительном поклоне.
Женщина у камина не шевельнулась. Она несколько секунд рассматривала черноволосого юношу, после чего произнесла довольно резким голосом:
- Салазар? Я не ждала тебя столь рано. Ковентина еще не прибыла.
- Мне очень жаль, - Салазар выпрямился, однако взгляд его смотрел не на собеседницу, а в пол. - Но я не мог себе позволить опаздывать на эту встречу.
- Опаздывать негоже… Но и излишне торопиться не похвально, - Боудика поджала губы. Смерив племянника очередным взглядом, она соизволила обратить свое внимание на его спутника. - А это еще что такое?
Годрик, осознав, что это именно его сейчас назвали "что", открыл было рот, чтобы возмутиться, однако сапог Слизерина со всей силы вдавился в его ногу. Не дав рыжеволосому юноше произнести ни слова, Салазар заговорил сам:
- Этот молодой человек является испытателем моих работ. Как Вы можете видеть, он крепок и силен, и я могу проверять на нем зелья, не беспокоясь, что для следующего мне придется искать кого-либо другого.
Губы Боудики слегка скривились, что, возможно, могло обозначать улыбку, и кивнула.
- Ну что ж. Я всегда знала, что от мужчин одни неприятности, и они начались, едва вы двое перешагнули порог моего дома. Однако я не собираюсь выгонять вас в ночь. Вам приготовят покои, где вы дождетесь прибытия Ковентины. Надеюсь, до этого момента вы окажете мне любезность и не будете попадаться мне на глаза.
Закончив свой монолог, хозяйка дома развернулась и покинула залу.

Комнату им выделили хоть и большую, но одну на двоих. Салазар поморщился от мысли, что и эту ночь ему придется провести вместе со свалившимся на его голову парнем, однако промолчал. Зато заговорил Годрик, плюхнувшись на кровать и потирая отдавленную ногу.
- Какого черты ты ей наговорил?! - возмутился он.
- Я сказал правду, - спокойно ответил Салазар, аккуратно вешая свой плащ на спинку одного из стульев. - Ты сам набился мне в попутчики, обещая пробовать мои экспериментальные зелья. Правда, сейчас, обдумывая предстоящие встречи, я не уверен, что туда, куда я поеду, тебе будут рады.
Годрик мрачно подтянул ноги под себя.
- Твоя тетка смотрела на меня, как на животное, - обиженно протянул он.
Слизерин фыркнул.
- Как и положено смотреть на вас, саксов. Кто вы, как не грубые животные, ворвавшиеся в нашу страну?
- Но-но! - рыжеволосый юноша подскочил на кровати. - Слушай, прекрати каждую тему сводить к моему происхождению. Я не хочу с тобой ссориться, но если ты будешь каждый раз задевать моих предков…
- Тогда ты нападешь на меня в доме моих предков? - Салазар обернулся к нему, обдав арктическим холодом. Черные глаза гневно сверкнули, а тонкие руки непроизвольно сжались в кулаки.
Годрик хотел уже было ответить на это, как вдруг в его мозгу вспыхнула догадка. Так и не встав с кровати, он снизу вверх заглянул в бледное напряженное лицо корнуольца.
- Ты волнуешься, верно? - негромко спросил Гриффиндор.
Слизерин вздрогнул и чуть подался назад, однако Годрик успел перехватить его руку, осторожно зажав чуть вздрагивающий кулак между своих больших теплых ладоней.
- Ты волнуешься и злишься на свое волнение, - уже не вопросительно, а утвердительно продолжал рыжеволосый юноша. - Поэтому огрызаешься на каждое мое слово. Но ведь я же не могу на тебя за это обижаться?
Он широко улыбнулся своей благожелательной улыбкой и через несколько секунд почувствовал, что рука Салазара немного расслабилась.
- Давай просто ляжем спать? - помолчав, но так и не дождавшись от корнуольца ни одного слова, предложил Годрик. - Так или иначе - все произойдет, и нечего себя накручивать раньше времени. К тому же у нас завтра целый свободный день, а раз твоя тетка не желает нас видеть, мы могли бы погулять по магическому Лондону. Будет весело, вот увидишь!
Под его беззаботную болтовню юноши разделись и легли в огромную кровать. После того, как они заняли каждый свой край, между ними можно было бы свободно расположить еще человека три-четыре. Годрик сказал еще что-то, однако увидев, что Салазар повернулся к нему спиной, натянув при этом плед едва ли не на макушку, замолк. Собственно, его собственный сон тоже был уже здесь, и юноша рад был его встретить.

* * *

- А кстати, кто такая Ковентина?
Юноши, оставив коней в конюшне принявшего их дома, пешком вышли в Косой переулок. Годрик, будто начисто позабыв о вчерашнем вечере, говорил обо всем, что приходило на ум. Салазар же старательно делал вид, что никакой беседы между ними и не происходило. На болтовню своего спутника он отмалчивался, однако на этот прямой вопрос неохотно ответил:
- Моя кузина. Ее муж - Мастер Зелий, и мой отец договорился с ним о моем обучении. А моя семья примет его младшего брата.
- Запутано у вас, - ухмыльнулся Годрик. - А просто так нельзя было?
- Кто же будет за просто так стараться? - искренне удивился Салазар. - Ведь это долгие годы упорной работы.
- Тоскливо… - вздохнул рыжеволосый юноша. - Как подумаю о своих "долгих годах упорной работы" - так вовсе и не хочется быть примерным сыном… А чего ты сразу к ним не поехал? - снова сменил он тему.
Салазар пожал плечами.
- Наши семьи не распространяются о местонахождении своих домов. Не-члену семьи практически невозможно их найти. Ковентина, как жена хозяина дома, проведет меня сквозь преграды.
Годрик слегка помотал головой, пытаясь осознать это хитросплетение отношений и путей, однако, так и не добившись этого, решил не мучить себя. Это же не ему туда добираться.
Не ему. Еще утром, по возможности бесшумно выбиравшись из особняка Боудики, юноши пришли к общему решению, что дальше двигаться вместе невозможно. В этом были и плюсы, и минусы, но в данном случае все решали не они, а необходимость.
Молодые люди шли медленно, оглядываясь по сторонам. Утро только-только вступило в свои права, и впереди у них был целый день. Можно не торопясь осмотреть все… или хотя бы самое главное. Вот только бы определиться, что именно тут главное.
После одного из многочисленных и совершенно неожиданных поворотов переулок внезапно расширился, образовав что-то вроде небольшого свободного пятачка. Правда, сейчас этот пятачок отнюдь не был свободным, ибо на нем толпились люди, слушая произносимую из центра речь. Густой мужской голос вещал столь громогласно, что без всякого труда просачивался сквозь людскую стену.
- Доколе?! Доколе, я вас спрашиваю, братья?! Гоблины ж ведь последний стыд потеряли! Выжимают из нас все соки, а сами жульничают так, что и последнему негодяю не снилось! Они разбогатели на нуждах волшебниках - и продолжают тянуть из нас жилы! Кто хочет восстановить справедливость? Кто хочет вернуть свою долю украденных у нас сокровищ? У кого сильная рука и верный меч? Пусть тот идет с нами, и да покроет он себя славой на веки вечные!
Салазар хотел уже было плавно обогнуть собравшуюся толпу по периметру, однако Годрик застыл как вкопанный. Заглянув в лицо своего спутника, корнуолец увидел, что голубые глаза сверкают воодушевлением. Откинув полу плаща, правая рука Годрика легла на рукоять меча. Подбородок вздернулся вверх, зрительно сделав и без того довольно внушительную фигуру юноши еще выше.
- Вот оно! - прошептал Годрик.
Вдруг, вспомнив что-то, он вздрогнул и обернулся к Салазару.
- Вот оно! - повторил он, сияя. - Само Провидение привело меня именно сегодня и именно сюда! Салазар, - Годрик неохотно отпустил меч и взял за руку корнуольца. Тот сделал слабую попытку вырваться, однако крепкая ладонь рыжеволосого юноши твердо сковала тонкие пальцы. - Я понимаю, что вот так поспешно уходить - это невежливо… Но ведь ты же сам сказал, что мне не позволят поехать вместе с тобой. А это - это действительно шанс для меня. Я сейчас переговорю с ними, - кивок в центр толпы, - а потом ты поможешь мне забрать моего коня?
Слизерин на мгновение застыл, после чего спокойно кивнул.
- Разумеется, - едва заметно усмехнулся он. - Если желаешь сложить свою голову, я не смею тебе мешать.
Гриффиндор расхохотался так звонко, что люди, стоявшие поблизости обернулись на него, и хлопнул черноволосого юношу по плечу.
- Спасибо! - с чувством произнес Годрик. - Но я не говорю тебе "Прощай"! Мы с тобой еще обязательно встретимся!
Он ввинтился в толпу, пробиваясь к человеку, распространявшему призыв на битву с гоблинами. Салазар, поморщившись потер плечо.
- Сомневаюсь, - чуть слышно проворчал он. - Да и не особенно-то хочется…

Глава 2. Леди горного замка

В зеленых глазах утопают ближайшие звезды
И лучше поверь на пути у нее не стоять,
А если внезапно уйдет, значит это серьезно,
Подарит улыбку и станет загадочно ждать.
(С)

Солнце ласковыми лучами согревало землю. В воздухе ощутимо висел смоляной запах, к которому примешивался аромат созревающих ягод. На небе, таком высоком и исполненным такой яркой синевы, что даже резала глаза, не наблюдалось ни облачка.
Салазар растянулся на траве. Даже сквозь брошенный на землю плащ он ощущал тепло, возвращаемое недрами. Негромко звенящий покой леса навевал дремоту, однако юноша стоически с ней боролся.
Слизерин бы предпочел проводить самостоятельные занятия в замке, однако кузина Ковентина, которая хоть и была старше его всего на несколько лет, однако уже успела дважды стать матерью, раз за разом упорно выпроваживала его "дышать свежим воздухом". Она утверждала, что зимой юноша вряд ли пожелает хотя бы высунуть нос из замка, а потому надо запасаться теплом у лета. Ее супругу, лорду Бедвиру, было совершенно безразлично, где его ученик будет готовить свои задания, и потому Салазару пришлось все-таки сдаться и облюбовать себе в лесу местечко для занятий.
Впрочем, было достоинство и у этих прогулок: разморившись на припекающем солнце, можно было отправиться вглубь леса, отыскивая описанные в только что прочитанной книге ингредиенты. А можно было нырнуть в темное лесное озеро. В отличие от горных ручьев, его воды не отличались ледяными струями, лишь навевая приятную прохладу.
Салазар придержал рукой очередную страницу в книге. Его тонкий указательный палец немного рассеяно обводил контуры нарисованного растения. Юноша раздумывал, стоит ли отправиться на поиски этого стебелька - в эти дни он как раз должен был достигнуть пика созревания, и неплохо было бы сделать небольшой запас. Или лучше почитать еще?
Мысли текли непривычно неспешно. Салазар впервые в жизни получил столько времени в личное распоряжение. В доме отца ему редко выпадала свободная минута: отец считал, что каждая из них должна быть потрачена с пользой. Лорду Бедвиру, который взялся преподавать юноше лишь одну науку, и в голову не приходило находить ему еще какие-либо занятия.
Это расхолаживало. Салазар с неудовольствием поймал себя на мысли, что расслабляется просто до неприличия. Надо бы придумать себе еще какое-нибудь дело, кроме этой неторопливой учебы. Но, естественно, не легкомысленную забаву, а что-либо действительно полезное, такое, что в будущем обязательно пригодится.
Размышления юноши внезапно прервал громкий, затянувшийся на одной высокой ноте крик. От неожиданности Слизерин аж подскочил на месте и тут же подобрался.
Однако уже в следующее мгновение он успокоился. Крик был явно не человеческим и даже не звериным. Инстинктивно подняв взгляд, корнуолец увидел, как в небе сражаются две тени. Прищурив глаза, ему удалось распознать цаплю, которая беспомощно пыталась отбиться от небольшой, но агрессивно настроенной птицы. Зачарованный этим зрелищем, Салазар вытянулся в струну, вглядываясь в небеса.
Наконец хищник завершил свое дело, и очередным ударом сбил цаплю на землю. Несчастная птица упала всего в нескольких метрах от юноши, и туда же камнем кинулся пернатый охотник. Усевшись на труп жертвы, он угрожающе раскинул крылья по направлению к Салазару - и в то же время по земле, на которой продолжал сидеть корнуолец, прокатился перестук копыт. Салазар, уже потянувшийся было к палочке, опустил руку. Не стоит вмешиваться в чужую охоту.
За спиной юноши стих топот копыт, и что-то громко щелкнуло. Крылатый хищник покинул свою добычу и снова взмыл в воздух, но на сей раз невысоко. Только теперь Салазар обернулся, желая увидеть, кто в этих лесах увлекается столь дорогой забавой.
В нескольких метрах от него застыл гнедой конь, на котором, гордо выпрямив спину, восседала высокая женщина в синем платье. Правой рукой она держала поводья, на левой, защищенной толстой перчаткой, покорно устроился добытчик.
Салазар поднялся на ноги, чуть наклонив голову в приветствии. Женщина, мгновение помедлив, также коротко кивнула. Однако ее губ не коснулась улыбка, и прекрасное, будто выточенное из мрамора лицо не утратило строгости.
Несколько секунд сложившаяся композиция оставалась неподвижной, после чего черноволосый юноша сделал шаг по направлению к всаднице. В тот же миг ее рука крепче сжала поводья, будто женщина собираясь немедленно пустить коня вскачь. Салазар поднял обе руки, показывая пустые ладони. Совершенное лицо незнакомки манило его, но отнюдь не своей красотой. Корнуолец был готов рассмотреть что-то за неподвижной маской.
- Добрый Вам день, леди, - медленно произнес Слизерин. - Я могу узнать, как зовут…
Глаза всадницы - зеленые, как с досадой успел заметить Салазар - насторожено сузились.
- Эту прекрасную птицу? - дипломатично закончил юноша.
На сей раз уста незнакомки сложились в тонкую понимающую улыбку. Оценив поворот, она негромко ответила:
- Его зовут Цезарь. Надеюсь, больше вопросов у Вас не имеется?
Она снова тронула поводья, и Салазар, подавшись вперед, накрыл ее руку своею. Улыбка исчезла с женских губ.
- Вы слишком многое себе позволяете, - тонко очерченные темные брови нахмурились.
Слизерин убрал руку. Он уже узнал все, что хотел.
- Не думаю, моя прекрасная леди. Вы верхом - а я пеший. К тому же у Вас имеется чудесный защитник, - юноша кивнул на хищную птицу. Хотя маленькую головку и покрывал колпачок, пернатый охотник переступал лапками по перчатке, готовый в любой момент раскинуть крылья. - Надеюсь, мы с Вами увидимся еще как-нибудь - и тогда Вы будете настроены более дружелюбно.
Он отступил на шаг назад и слегка поклонился - ровно настолько, чтобы высказать уважение даме. Всадница на мгновение застыла, внимательно всматриваясь в лицо Салазара, однако, так ничего на нем и не прочитав, пришпорила коня.
Проводив ее взглядом, Слизерин, забрав книгу и плащ, направился к замку лорда Бедвира.

* * *

- Ты хотел о чем-то поговорить со мною?
Салазар вздрогнул. И во время обеда, и после он размышлял о встреченной сегодня леди. Корнуолец уже понял, что ошибся в первоначальной оценке ее возраста: строгое достоинство добавило красоте несколько лет. Однако улыбка, голос, нежная кожа на руке - все это принадлежало юной девушке. Наверняка, она ровесница Салазара, возможно, даже моложе.
Там, на поляне, Слизерин не стал добиваться, чтобы незнакомка назвала свое имя - было много способов узнать его и без риска вызвать недовольство с ее стороны. Один из самых быстрых и простых сидел в этой самой комнате и разговаривал с юношей.
- Ну так как? - снова задала свой вопрос Ковентина.
Молодая женщина сидела перед натянутым на раме холстом и внимательно следила за зачарованной иглой. Когда работа будет закончена, вышитый рисунок начнет двигаться, складываясь в различные картинки. Из-под рук супруги лорда Бедвира выходили чудесные магические гобелены, известные многим волшебным семьям Англии. Она знала это, гордилась своей работой и потому очень тщательно относилась к ней. Однако все это не помешало ей принять своего юного кузена, когда тот попросил о разговоре.
- Да… - медленно произнес Салазар. - Мне хотелось поговорить с тобой… кое о ком.
Черная бровь Ковентины чуть приподнялась, давая понять, что женщина слегка удивлена. Но Салазар, вместе с ней следящий за мелькающей иглой, продолжал говорить неторопливо, настраиваясь на течение мыслей своей кузины.
- Я сегодня в лесу встретил девушку… - пренебрежительная гримаска на худощавом лице Ковентины, и через четко выверенную паузу юноша добавил: - Леди. Леди с удивительно красивым… соколом.
- А! - после этого последнего слова хозяйка замка, на чьем лице при слове "леди" мелькнуло удивление, а при слове "красивый" - ироничная усмешка, плотно поджала губы. - Ровена Рейвенкло. Можешь забыть о ней.
- Рейвенкло? - Салазар нахмурился. - Я… не припоминаю такого имени.
- И вряд ли вспомнишь, - в голосе Ковентины отчетливо слышалось неудовольствие. - Мать-то ее из приличного семейства была… Да только одна она осталась. Отец, братья - все полегли в междоусобных сражениях. А женщине одной держать замок, сам понимаешь, несподручно было. На местных лордов она зуб имела, и в результате не придумала ничего лучшего, как выйти замуж за одного из этих новых баронов, которым король Эдуард раздавал земли в Нортумбрии. Они и тогда-то себя вели заносчиво, а когда пришел к власти Вильгельм, и вовсе нос кверху задрали.
- Так ее отец - норманн? - Салазар тоже поджал губы, невольно вспомнив ярко-зеленые глаза. Действительно, вряд ли такие могли встретиться у чистокровной кельтской девушки.
- Более того, - кивнула его кузина. - Ее отец при Вильгельме поднялся еще выше, чем при Эдуарде. Один из первых людей при новом дворе. Однако высшие силы не простили его жене такого поступка, - в голосе Ковентины зазвучало удовлетворение. - Не обделили они норманнскую дочку ни красотой, ни умом. Только волшебства не дали.
- Она еще и сквиб?!
Ковентина кивнула, аккуратно подправляя ход иглы. - Да, потому и живет здесь. Семья-то ее в Лондоне. Говорят, отец хотел выдать ее за кого-то из нормандских магглов, но здесь мать вмешалась: хоть и через сквиба, но родниться с магглами… Этого ее гордость потерпеть не могла. Вот и выслали ее сюда, чтобы не позорила семью.
Хозяйка замка отвлеклась вдруг от своей работы и подняла взгляд на юного кузена.
- Салазар, - строго сказала она. - Я вполне понимаю, что твоему возрасту свойствены увлечения определенного рода, однако Ровена не та девушка, которая подойдет для этих целей. Если твои устремления благородны, то сразу должна предупредить: твоя семья никогда не примет такую, как она. Если же… - молодая женщина слегка замялась, однако все-таки решила продолжить: - Если же нет, то уже ее семья не простит подобного. Разумеется, она красива, но красавиц достаточно и без нее. Ты понял меня?
Она взмахнула рукой и нечаянно столкнула корзинку с разноцветными нитями. На пол упало несколько мотков.
- Разумеется, - Салазар поднял нитки и любезно протянул их кузине. - Хотя ты напрасно беспокоишься по этому поводу. Меня и правда куда больше увлекло, кто в наших местах использует подобную забаву, нежели сама леди. Но если тебе так нужно это услышать, то я подтверждаю: я не собираюсь делать ничего, что впоследствии усложнит мне жизнь.
- Вот и чудесно, - Ковентина улыбнулась, протягивая ему руку. Юноша коснулся губами гладкой кожи и откланялся.
Разумеется, он не будет делать ничего, что может усложнить ему жизнь. А вот то, что поможет построить неплохую карьеру - над этим стоило подумать!

* * *

Среди множества прочих талантов был у Салазара еще один. На фоне прочих довольно скромный, однако юноша привык воспринимать его как одно из чувств - как обоняние или осязание.
Салазар умел "нащупывать" магическую сущность в человеке. Не ауру - ауру многие более-менее способные волшебники умеют распознавать, а именно сущность. Более того, он навскидку мог оценить потенциальную мощность этой магической сущности.
Слова о том, что встреченная незнакомка - сквиб, Салазара огорошили. Он с первого взгляда почувствовал в ней наличие магического начала, а дотронувшись, убедился в своих предположениях. Правда, магия внутри девушки выглядела как-то непривычно, будто подернутая дымкой.
Обдумывая все это, юноша пришел к выводу, что магический талант в Ровене Рейвенкло всего-навсего спит. Правда, оставалось непонятным, почему подобное произошло с вполне взрослой девушкой, но это являлось самым рациональным объяснением.
Сделав такое заключение и приняв его за отправную точку, Салазар сосредоточился на следующей мысли.
Норманнов он не любил - как, впрочем, и все народы, пришедшие на населенные кельтами земли. С другой стороны, этими землями вот уже несколько веков владели англосаксы, которых Салазар не любил куда больше. Значит, в каком-то смысле норманнов можно было считать своего рода мщением за экспансию англосаксов.
И, как бы там ни было, у юноши имелись вполне определенные честолюбивые планы.
Он стремился к власти - а власть была там, у трона. Разумеется, самый удобный путь к нему лежал через чью-либо протекцию, однако предоставить ее юному кельту было некому. Конечно, можно действовать последовательно, влияя на мысли то одного, то другого маггла - но такой путь будет слишком долог. На него уйдут годы и годы, что Салазара никак не могло устроить.
Юная дочь влиятельного норманна представляла собой замечательный шанс. Если Слизерину удастся пробудить в ней магический талант, он заслужит благодарность ее семьи. Семьи, которая станет его аванпостом на пути к желанному возвышению.

Они вновь встретились - но на этот раз Салазар оказался подготовлен к встрече.
Любой другой был бы покорен красотой всадницы, воплотившей, казалось, в себе образ Дианы-охотницы, но юноша вглядывался куда глубже. Он пытался понять, отчего палочка неподвластна этим тонким изящным рукам, и почему слова, произносимые этим идеально очерченным ртом, не обладают магической силой.
Молодой человек стоял на пути, и Ровене пришлось придержать коня.
- Это опять Вы? - голос прозвучал чуть устало, будто девушке не в первый раз приходилось отбиваться от навязчивых поклонников.
Салазар улыбнулся ей. Его самого природа не наделила красотой в классическом понимании этого слова, однако при желании его породистое и надменное лицо умело принимать обаятельное выражение. Слизерин довольно рано понял, что подчас мягкостью и обходными маневрами можно добиться куда бОльшего, нежели прямым давлением. Особенно хорошо это подходило в обращении с женщинами. Если, разумеется, ему от них было что-то нужно.
- Моя прекрасная леди, - заговорил корнуолец, и его голос прозвучал глубже и проникновеннее, чем обычно. - Я могу сделать Вам предложение, которое, уверен, не покажется Вам безынтересным.
- Это вряд ли, - тонко очерченные брови Ровены недовольно сошлись на переносице. - К тому же что-то подсказывает мне, что Вы принадлежите к людям, обладающим абсолютным иммунитетом к альтруизму.
Салазар позволил себе негромко рассмеяться. Ковентина, невольно бросившая комплимент относительно ума этой девушки, не ошиблась. По всей видимости, образование Ровена Рейвенкло и правда получила неплохое.
- Вы правы. Этому недугу я не подвержен, - ответил юноша столь же мягко, однако теперь в его речи звучали и деловые нотки. - Однако, если я рассчитываю лишь на эфемерные материальные блага - видите, насколько я откровенен с Вами, - то Вы имеете шанс обрести счастье, - видя, что взгляд девушки ищет возможность объехать его, да так, чтобы конь не искололся о колючие кусты, растущие вдоль узкой тропинки, Салазар выложил свой козырь: - Я говорю о магическом даре.
Ровена презрительно фыркнула.
- Думаю, сударь, что это уже давно ни для кого не секрет, - отрезала она. - Тем более в этих местах. Все старательно делают вид, что им ни до чего нет дела - но при этом все всё про всех знают! Да, я сквиб - уж такой уродилась! Но это не повод насмехаться надо мною.
Девушка как бы невзначай приподняла плеть. И она, и Салазар осознавали, что волшебник имеет множество вариантов для отражения этого возможного унижения, и потому сей жест являлся лишь демонстрацией готовности защищаться.
Слизерин снова, как и при первой встрече показал Ровене пустые руки, показывая, что в них нет палочки.
- Я не собирался ни насмехаться над Вами, ни, тем более, обижать, - успокаивающим тоном произнес корнуолец. - Я просто хочу, чтобы Вы меня выслушали. Я уверен, что Вас считают сквибом ошибочно. У меня есть способность видеть магическую сущность людей - и я вижу дар, который спит в Вас. Спит, а отнюдь не отсутствует. Если бы Вы только дали мне шанс, я бы попытался пробудить его!
Всадница замерла. Ее лицо сохраняло неподвижное выражение, однако в глазах на мгновение мелькнула тоска. Ум не позволял девушке верить молодому человеку, увиденному во второй раз в жизни, но душа рвалась навстречу столь пленительному обещанию.
Салазару хотелось подойти ближе, однако он не желал рисковать. Сейчас недавняя охотница сама была похожа на лань, застывшую совсем недалеко от своего преследователя, и юноше вовсе не улыбалось спугнуть ее неловким движением.
- Поймите, - по-прежнему проникновенным голосом продолжал Салазар, - для меня это вызов! Я сам сейчас прохожу обучение, и для меня очень важно понять сущность магического дара. Вы для меня - уникальная возможность познать его, проникнуть в его таинства. Позвольте мне повысить мои знания - и сделать Вас счастливой.
Чуть склонив голову, Ровена слушала его мягкие по форме, но пламенные по содержанию увещевания. Этот молодой человек не был похож на остальных. Да, в начале он назвал ее прекрасной - но вскользь, он использовал это слово просто как обращение. Либо черноволосый юноша абсолютно равнодушен к ней, либо достаточно умен, чтобы талантливо скрывать свои эмоции.
И то, и другое Ровену устраивало. Она не желала никаких романтических отношений, и если тому, кто набивается ей в учителя, хватит ума не навязывать подобное… То почему бы и нет?
Ведь в глубине души она всегда считала это большой несправедливостью. То, что у нее не имелось магического дара, автоматически отбрасывало ее назад, за спины остальных. Девушка стремилась к знаниям - но маггловские источники не могли дать многого. Разумеется, она читала и магические книги, но увы, знать магию и не пользоваться ею - это как смотреть на рождественский пудинг в то время, когда его едят другие, и при этом не попробовать ни кусочка.
Молодой человек предлагал авантюру, однако, если он проявит достаточно благоразумия, то почему бы и нет? В этой глуши все равно больше заняться нечем: книги, которые еще оставались в замке, давно перечитаны (весомую часть своей библиотеки ее мать переправила в Лондон, где проживала сейчас вся остальная семья), а соколиная охота, хоть и была одним из любимых развлечений, не могла заполнить собой все имеющееся свободное время.
Слова еще не были произнесены, но Салазар уже понял, что девушка согласна.

* * *

Весна пришла.
Весна пришла еще несколько недель назад - но это была весна робкая, нерешительно намекающая зиме, что пора бы и честь знать. Весна со снегом, холодами и время от времени накатывающей мыслью, что тепла уже никогда не будет.
Сегодня же, подойдя к окну, Ровена поняла, что пришла настоящая весна. Непредсказуемая, как и всегда в горах, погода резко сменилась, солнце растолкало тучи, заявив, кто на небе хозяин, и тепло примчалось верхом на южном ветре.
Девушка невольно улыбнулась навстречу солнечным лучам, испытывая страстное желание вырваться из старого, местами разрушающегося замка.
Вот только куда бы поехать?

Вплоть до прихода осенних дождей они по несколько раз на неделе встречались с Салазаром. Молодой человек прикладывал всевозможные усилия, но как Ровена и ожидала, ничего не получалось. Казалось бы, надо признать, что идея изначально была обречена на провал, но ни самозваный учитель, ни ученица не высказывали этого вслух. Они упорно появлялись в условленные дни на поляне их встречи: Ровена прибывала верхом, а Салазар приходил пешком от замка своих родичей, чтобы не вызывать у них подозрений отъездами.
Холода, дожди и ранние сумерки, наступившие в начале октября, заставили молодых людей расстаться. Природа перестала быть гостеприимным местом, а в замок Ровены Салазар не мог позволить себе ездить. К тому же дорога к нему шла через небольшой перевал, живописный летом, но почти непроходимый в месяцы, когда его заметали снега.
На полгода молодые люди оказались отрезанными друг от друга. Несколько недель они вечерами еще писали друг другу письма, используя сову семейства Рейвенкло, которую мать вручила дочери "на всякий случай, для связи", но потом и переписка прекратилась. Ровена прекрасно понимала, что это - чудесный предлог, чтобы расстаться, никому ничего не объясняя. Не извиняясь и не утешая.
В конце концов, Салазар обещал попытаться - и свое обещание он выполнил. Кто сможет обвинить его в том, что попытка не удалась… лишь растревожив почти успокоившееся сердце?
Ровена медленно взяла гребень и начала расчесывать свои густые темно-русые волосы. Она заплетет их в косы, уложит и прикроет платком, как принято у женщин на родине ее отца. И никто, кроме родных, не увидит, как красиво переливаются они золотом на весеннем солнце. Да и родные, наверное, уже не увидят - ведь именно поэтому Ровена живет в этом всеми заброшенном замке вот уже два года, с тех самых пор, как родители потеряли последние надежды на ее счет.
Нет. Гребень с резким стуком полетел на прикроватный столик. Нет, быть может, Салазар уже сдался, и если надеется еще на что-то, так это на ее благоразумие. Однако, пусть она будет наивной до конца - но она поедет на поляну. Хотя бы один раз. Хотя бы просто убедиться, что черноволосого корнуольца там нет.
Аккуратно заплетя волосы и тщательно одевшись, Ровена спустилась вниз, приказала оседлать своего коня и приготовить к поездке Цезаря. Служанка, девушка на несколько лет старше хозяйки, подала завтрак, который был нарочито спокойно съеден. Берта да старый конюх, он же исполнитель всей мужской работы в замке - вот и все слуги, что находились здесь с Ровеной. Собственно, на окружение девушка никогда не обращала внимания - лишь бы ей не мешали, но сейчас она особо остро ощущала это унижение. В лондонском доме остались десятки слуг!
Закончив, Ровена вышла во двор. Конь дожидался ее, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Тоже заскучал за долгую зиму, подумала Ровена, не сдержав улыбки и потрепав коня по холке. Легко вскочив в седло, девушка приняла у конюха своего сокола и выехала из ворот замка.
Весна действительно все громче заявляла о своих правах. Перевал, хоть и сохранил остатки снега, уже перестал быть непроходимым, открыв доступ к южным склонам. Давая волю коню, Ровена пустила его в галоп, придержав ход лишь когда они начали приближаться к заветной поляне.
Уже почти достигнув желанного места, девушка ощутила страстное желание повернуть назад. Как больно ударит по самолюбию еще одна неудача, еще одно доказательство, что она нужна была не как человек, а как какое-либо средство… Впрочем, Салазар с несколько ошарашивающим цинизмом сразу сообщил ей о личной заинтересованности, так что, наверное, не стоило ожидать от него большего.
Ругаясь на саму себя за нерешительность, Ровена собралась с духом и направила коня в сторону поляны. Она еще не полностью въехала на нее, когда сердце пропустило удар, а потом забилось несколько быстрее, чем это полагалось сердцу благородной девушки: на другом конце поляны, прислонившись к стволу дерева и закутавшись в темный плащ, стояла мужская фигура.
Ровена заставила себя выровнять дыхание и продолжала путь. Мужчина стоял, опустив голову и, казалось, даже не слышал стука копыт - но девушка уже не сомневалась, что видит именно Салазара. Подъехав достаточно близко, она встряхнула руку, на которой сидел нетерпеливо переминающийся Цезарь, после чего сняла клобучок с его маленькой гордой головки. Сокол, первые мгновения щурившийся на яркий солнечный свет, осознал, что ему предоставляют свободу, и, пару раз взмахнув крыльями, взмыл в небеса. Он пролетел совсем близко от стоящего молодого человека, и в лицо тому ударила волна возмущенного крыльями воздуха. Только сейчас юноша вздрогнул, отвлекаясь от занимавших его мыслей, и, подняв голову, встретился взглядом с Ровеной.
Лицо Салазара, и летом не имевшее особых красок, за зиму побледнело еще больше и заметно осунулось. Ровене на какое-то мгновение даже стало неловко за свой румянец, который - она это точно знала - появился на ее щеках после быстрой скачки. Но, в любом случае, одного взгляда девушке было достаточно, чтобы понять, по какой причине прекратилась их переписка. Она сочувственно улыбнулась, и негромко произнесла:
- Добрый день, Салазар. С прошедшей зимой Вас. И… - здесь Ровена слегка замялась, перехватив настороженное выражение глаз юноши, но все же продолжила: - не принимайте все так близко к сердцу. Здесь холодно - и первая зима мне далась также нелегко - ведь в Лондоне гораздо теплее. Но на следующий год было уже легче.
- Очень утешает, - фыркнул Салазар. Его голос звучал чуть хрипловато, но в целом - как обычно. - Вы Цезаря выгуливать приехали или?..
Он чуть отодвинул полу плаща, показывая толстый том, тщательно оберегаемый от весенней влаги. Зеленые глаза Ровены радостно вспыхнули. Позабыв обо всех сомнениях, что терзали ее еще только этим утром, она торопливо спешилась, и как ребенок к сладости потянулась к книге. Похоже, еще ничего не закончилось.

* * *

И снова все пошло своим чередом. Плавно текли дни и недели, складываясь потихоньку в месяцы. Ровена осознавала, что это уже даже нельзя называть попытками пробудить ее якобы спящий талант, но она ценила драгоценное время, проведенное в обществе интересного собеседника. Умная девушка старательно гнала от себя мысль, что рано или поздно все это закончится - и тогда вновь навалится тоска, отягощенная воспоминаниями о более приятных днях. Но она ведь не могла отказаться от того, чего столь долго была лишена. Она ценила и привозимые Салазаром книги, и его самого как достойного собеседника.
В этот день, приехав на поляну, Ровена обнаружила аккуратно расстеленный плащ, на котором располагалось угощение. В центре композиции красовался высокий кувшин, который, как девушка опознала, прибыл сюда со Средиземноморского побережья. Переведя взгляд на довольно улыбающегося Салазара, девушка вопросительно приподняла бровь.
- Что Вы хотите этим сказать, сударь? - поняв, что только на взгляд она не дождется ответа, вопросила Ровена.
- А Вы не помните? - изящно протянув руку, чтобы помочь ей спешится, произнес Салазар. В его черных глазах мелькнула… усмешка? - Именно в этот день год назад я имел честь встретиться с Вами. Я решил, что такую годовщину не грех было бы и отпраздновать.
Да, действительно. Ровена даже не заметила, что ее пальчики по-прежнему покоятся в ладони черноволосого корнуольца, который плавно подводил ее к еще одному расстеленному плащу. Прошел ровно год - половина из которого пролетела совершенно незаметно. Но странно, что об этом вспомнил именно Салазар - опыт общения с отцом подсказывал девушке, что мужчины большинства подобных дат не помнят. Или не желают помнить.
Ровена из-под ресниц бросила взгляд на молодого человека. Он всегда был галантен с нею и ни разу не позволил себе ничего… вызывающего. Они столько времени провели вдвоем, наедине, что, находясь они в другом месте, девушка оказалась бы давным-давно скомпрометированной. Однако за все время их общения не было ни одной минуты, за которую Ровена могла бы покраснеть. Время от времени Салазар вежливо отдавал должное ее красоте, но эти фразы выглядели ни к чему не обязывающими, простой констатацией факта.
Но, быть может, корнуолец просто был куда более терпелив, нежели многие его сверстники, и искал более тонкого подхода к девушке? Или…
Салазар, неожиданно мягко улыбаясь, протянул ей кубок, наполненные вином, и Ровена, все еще пребывая в растерянных чувствах, приняла его. Юноша приподнял свой кубок и поднес его к губам. Девушка поступила так же.
Сделав несколько глотков, Ровена вдруг почувствовала, как по всему телу начинает распространяться тягучее тепло. Руки стали слишком тяжелыми, а кубок - и вовсе неподъемным, и потому вещица прекрасной чеканки выпала из ослабевших пальцев. Несколько кроваво-красных капель вытекли из нее, тут же впитавшись в землю.
Это было последним, что увидела девушка, ибо веки, тоже отяжелев, закрылись. Сил держать спину прямо не осталось, и Ровена, откинувшись, упала назад. В следующее мгновение она спала крепким сном.

Пробуждение было неприятным. Ровена просыпалась медленно, с каким-то нехорошим чувством в груди. Ленивая тяжесть в членах сменилась странным давлением снаружи. Обнаженная кожа кистей рук, щиколоток и шеи холодило нечто. Нечто, навевающее плохие предчувствия.
С трудом приоткрыв глаза, девушка в первый момент решила, что все еще спит, и это - ее кошмар.
Все ее тело, от шеи до ступней, было оплетено змеями. Ядовитыми змеями.
Когда Ровена была совсем маленькой, на нее набросился крупный агрессивный полоз. Неядовитая змея, по счастью, но девочке хватило впечатлений, чтобы всю дальнейшую жизнь шарахаться от любых змей - вплоть до безобиднейших ужей. В какой-то мере она и любовью к хищным птицам прониклась из-за того, как смело они бросались на ползучих гадов.
Но именно сегодня Цезарь остался дома. Впрочем, даже если бы он и был здесь - что может один сокол против десятков, если не сотен змей?
А они передвигались, и нежная кожа девушки ощущала, казалось, шевеление каждой чешуйки. Ровена помнила, что, когда имеешь дело со змеями - главное не делать резких движений. Она из последних сил сдерживала себя, хотя все ее существо требовало стряхнуть с себя этих тварей, побежать, укрыться…
Змеи удобно размещались на девушке и явно не собирались никуда с нее деваться. Вот одна, решив поискать местечко поудобнее, скользнуло вверх по ноге. Миновав колено, кончик хвоста прошелся по внутренней стороне бедра…
И Ровена не выдержала. Ощущать подобное существо уже не только на себе, но и практически внутри - это было выше ее сил. Дернувшись, девушка издала пронзительный вопль, поднявшийся выше крон деревьев, выше гор, долетевший, казалось, до самого бездонно-голубого неба.
Змей как ветром сдуло с ее стройного изящного тела. Будто неведомая сила подхватила каждую из них и смела, вынесла за пределы поляны.
Ровена, подскочив на месте, резко села, пытаясь отдышаться. Она не могла поверить, что этот ужас закончился, что больше ни одна тварь не касается ее. Взгляд девушки беспорядочно шарил по поляне, ища, за чтобы зацепиться. Внезапно в правую ладонь Ровены аккуратно лег тонкий кусочек дерева, и чей-то голос мягко шепнул в девичье ухо: "Ассио!"
- Ассио! - послушно повторила Ровена, машинально направляя палочку на кувшин. Сделав глубокий глоток, девушка закашлялась, осознав, что кувшин содержал в себе вино. В следующее мгновение она вспомнила об обстоятельствах, предшествующих ее кошмару. Однако на сей раз в сон ее не клонило - видимо, вино было другим. Но в любом случае, у этой безобразной сцены был виновник.
Ровена обернулась. Салазар, сидящий за ее спиной на корточках, улыбался непривычно широко. Эта улыбка вызвала у девушки приступ ярости. Размахнувшись, она со всей силы отвесила пощечину, оставившую на бледной щеке алый отпечаток. От неожиданности корнуолец потерял равновесие и сел на траву. Взгляд его из смеющегося стал укоризненным.
- И это Ваша благодарность, моя прекрасная леди? - строго спросил он.
- Благодарность?! - Ровена никогда не относила себя к истеричным особам, однако сейчас она ближе всего была именно к истерике. - После того, что Вы сделали, после… после этих… тварей!
- Вот попрошу не оскорблять моих красавиц, - на полном серьезе обиделся Салазар. - Они ведь тоже помогали. Разве Вы не поняли?
Ровена недоуменно моргнула, а потом медленно подняла правую руку, в которой все еще держала волшебную палочку. Змеи исчезли моментально, по ее желанию. И кувшин принесся после того, как она ему приказала.
- Но… - силы, казалось, снова покинули девушку, и следующие слова она прошептала еле слышно: - Как такое возможно?
Салазар принял более достойную позу и вернул на лицо довольное выражение. Его тон приобрел несколько менторское звучание:
- Я всегда придерживался концепции, что положительные эмоции слишком недолговечны. Человек не может удовлетвориться чем-то одним хорошим, он вечно стремится к чему-нибудь еще. С другой стороны, такие эмоции, как злость, ненависть, страх, ярость, зависть куда более агрессивны. Приходя, они захватывают человека целиком, и совладать с ними ох как непросто. И это не говоря о том, что их куда проще вызывать. Я провел анализ ситуаций, при которых впервые проявляются магические способности. В подавляющем большинстве имела место одна из вышеперечисленных эмоций. Чаще всего - страх. Страх за свою жизнь, пусть даже необоснованный, самая мощная сила. Когда человек защищает свою жизнь, в нем просыпаются все скрытые резервы. Я с самого начала наших "занятий" подозревал, что рано или поздно придется прибегнуть к подобному шоку - но все же, как видите, тянул до последнего. Только когда я понял, что других возможностей нет, я взял на себя смелость подвергнуть Вас испытанию страхом.
- Но платье… - Ровена чувствовала, что ее щеки пылают. - Как Вы вообще посмели…
Салазар устало вздохнул.
- Вы очень сдержанный человек, Ровена, - мягко произнес он. - Как я предполагаю, именно это не дало проявиться Вашим магическим способностям в должный срок. Вы не позволяете своим эмоциям выходить наружу, Вы давите их в зародыше. Вы сами будто выстроили вокруг себя стену, которую невозможно прошибить ни снаружи, ни изнутри. Мне очень жаль, что я вынужден был вторгнуться в… интимную часть Вашей жизни, но нужно было нечто совершенно вопиющее, такое, которое заставило бы все Ваше существо перейти от защиты к атаке.
Девушка отвела взгляд от собеседника, принявшись рассматривать свои руки. Он прав, он действительно прав. Она всегда считала своим долгом держать себя в руках. Более того, она была уверена, что это одно из главных ее достоинств. А вот как, оказывается, все сложилось…
Однако, это все в прошлом. Ровена нежно провела указательным пальцем по волшебной палочкой. Теперь это для нее не просто кусочек дерева, отныне это - проводник ее воли в мире магии. В том мире, для которого Ровена Рейвенкло больше не чужая.

Глава 3. Побег

И вот, исчадье ада, Нарцисс тот, ловелас,
"Иди ко мне из сада!"- Сказал ей как-то раз.
Когда еще так пелось?! И Роза, в чем была,
Сказала: "Ах!" - зарделась - И вещи собрала.
(С) Высоцкий

Родная лощина встречала летним теплом.
Годрик вдохнул воздух полной грудью. Приятно возвращаться домой. И еще приятнее - возвращаться героем.
А восемнадцатилетний юноша, он в этом не сомневался, имел полное право именоваться героем. Больше года в составе небольшой группы волшебников Гриффиндор сражался против гоблинов. Он был самым молодым среди тех, кого Слизерин когда-то насмешливо и чуть презрительно назвал авантюристами.
Годрик ухмыльнулся своим мыслям и любовно погладил рукоять меча - серебристую, украшенную рубинами. Интересно, что бы сказал Салазар, увидев его добычу?
Конечно, меч не был единственным, что рыжеволосый юноша вынес из своего приключения. Он вез домой довольно внушительный мешочек с золотом и драгоценными камнями - свою долю в общей добыче. А уж полученный опыт как в боевой магии, так и в искусстве фехтования, трудно переоценить.
Но меч…
Его Годрик отбил у самого предводителя гоблинов, налетев с таким дерзким напором, что тот еле успевал отбиваться. После победы кое-кто в группе высказался, что такой приз - слишком роскошно для вчерашнего мальчишки, и предложил передать прекрасное оружие более достойному.
Однако меч не дался более ни в чьи руки. Гоблины часто накладывали на артефакты дополнительные чары: к примеру, не редкостью было, что оружие возможно отбить лишь в честном поединке. Или же - вручить по собственной воле.
Добровольно отдавать меч Годрик наотрез отказался, а отвоевать силой волшебное оружие у "вчерашнего мальчишки" никому не удалось. Меч остался у своего нового юного хозяина.
Разбив несколько гоблинских отрядов и изрядно поживившись за счет их сокровищ (Брайан, предводитель волшебников, называл это "восстановлением справедливости"), маги решили, что пора бы и воспользоваться плодами своих трудов. Кто-то, у кого имелись семьи, отправился домой, кто-то - обратно в Лондон.
Годрика в первый момент охватило чувство потерянности. Ему понравилась жизнь, полная приключений и опасности, та жизнь, в которой он совершенствовал свою магию не сгибаясь над книгами, а в смелом бою. Из всего, что он добыл, юноша ценил лишь меч, а от золота и побрякушек с удовольствием бы отказался, лишь бы странствия продлились и дальше. Стоял август, и еще как минимум месяца два можно было бы, не заботясь о крове и припасах, вести доблестные битвы.
Однако остальные считали, что гоблины достаточно растревожены: собирались в куда более крупные поселения, держались наготове - и небольшой группе волшебников все дороже давались очередные победы. В последнем бою они даже потеряли одного из своих - и посему решили, что сейчас самое время задобрить родных и поспеть к грядущим ярмаркам.
Утешая расстроенного юношу, Брайан пообещал, что года через полтора они снова соберутся, уже на новую "охоту" - и тогда он сам, лично, пошлет Годрику весточку.
Ободренный этими заверениями, Гриффиндор подумал, что, в общем-то, это не такая уж плохая идея - навестить родных. В конце концов, за все это время он отписал родителям всего одну записку. В ней сообщалось, что место для себя Годрик нашел, у него все хорошо, и беспокоиться о нем не надо. Больше ничего юноша уточнять не стал, а вот теперь - самое время заявиться домой героем. Пусть он выбрал путь не совсем тот, о котором мечтали для него родители, однако они не смогут не гордиться им.

Гнедой конь неспешно мерил дорогу. Годрик не торопился, заново, будто в первый раз разглядывая родные края. Такое все знакомое - и кажется, не уезжал он никуда. И возвращается он из соседней деревни… Или вон из того леса, оставшегося за спиной. Если бы не тяжелый мешок, скрытый в притороченной к седлу сумке, и не серебристая рукоять меча, так приятно греющая руку, в это можно было бы поверить.
Взгляд Годрика, чуть мечтательный из-за наплыва воспоминаний детства, скользил по полям, живописным оградам, кустарникам и крупным валунам, лежавшими в этих краях с незапамятных времен. Внезапно из-за одного из таких валунов показалась золотистая макушка.
Годрик машинально придержал коня. Он знал почти всех окрестных девушек - впрочем, с его общительностью, он знал вообще практически всех соседей на многие мили вокруг. Уезжая, юноша много чего обещал местным красавицам, и даже не из желания произвести впечатление, а совершенно искренне.
Вот только за год приключений он успел перезабыть их всех - и девушек, и обещания. Возвращаясь домой, он думал о родичах, но ни разу не вспомнил ни одну из тех, о ком мечтал, казалось, целую вечность назад.
Короче говоря, Годрик не то чтобы не хотел встречаться с местными девушками… Просто он не хотел с ними встречаться СЕЙЧАС.
Пока Гриффиндор раздумывал, как ему поступить, девушка сделала еще несколько шагов и подняла опущенный доселе взгляд.
Золотистые ресницы обрамляли большие глаза того нежно-карего оттенка, благодаря какому их принято называть "оленьими". Округлое лицо с по-детски гладкой кожей на щеках окрашивалось теплым румянцем. Толстые густо-золотые косы, аккуратно уложенные, венчали юную головку.
- Годрик! - девушка улыбнулась, и рядом с уголками рта образовались очаровательные ямочки.
Молодой человек почти целую минуту вспоминал, кто она, но только букет в руках девушки - не цветы, а какие-то стебельки, навел его на правильную мысль.
- Хельга! - воскликнул Гриффиндор и поспешно спешился.
Семья Хельги Хаффлпафф жила по соседству, а сама девушка была на три года его младше. Самая младшая среди своих братьев и сестер, она была тихой и послушной девочкой. Только подумать, когда Годрик уезжал - всего год назад! - ему и в голову не приходило воспринимать ее как девушку. Конечно, официально она уже считалась взрослой, но ее чистое, открытое лицо, почти не изменившееся с детских лет, не давало этого осознать.
Сейчас Годрик имел возможность взглянуть на нее свежим взглядом. И хотя очаровательное лицо Хельги не изменило ни своей округлой формы, ни чистоты кожи, юноша не мог не заметить, как приятно приподнималось платье в области груди, и как плавно оно же повторяло линии бедер. Вне всяких сомнений: Хельга выросла, а Годрику повезло встретить чуть ли не единственную девушку, которой он ничего не обещал.
Молодой человек сам не заметил, как он пошел рядом с Хельгой, ведя коня в поводу и пытаясь приравнять свои размашистые шаги к неторопливой походке девушки. Ощущение покоя обволакивало златоволосую малышку будто уютным пледом. Годрик не помнил, в какой момент от молчания перешел к бурному рассказу ей о своих приключениях - в лицах, на разные голоса и энергично размахивая руками. Хельга слушала, не перебивая, лишь понимающе улыбаясь. Дочь воина-дана и сестра сыновей, пошедших по отцовским стопам, ей было не привыкать к мужским повествованиям о совершенных подвигах.
Так в полной гармонии они достигли дома Хаффлпаффов. Отец Хельги, как это часто бывало, отсутствовал, отдав свой топор на службу одному из танов. Сыновья находились подле него, а старшие дочери уже все вышли замуж. Дом, столько лет шумный и людный, сейчас выглядел тихим, хотя и хозяйка, мать Хельги, и сама девушка делали все, чтобы поддерживать уют.
Легко перешагнув порог, Хельга воскликнула:
- Мама, ты посмотри, какой у нас гость! - фигура женщины только начала появляться в глубине дома, когда девушка продолжала: - Смотри, Годрик вернулся! Да заходи же! - добавила она уже юноше, с неожиданной неловкостью застывшему на пороге.
- Ты уверена? Я же…
- Годрик! - невысокая темноволосая женщина с такими же круглыми карими глазами, как и у дочери, дошла до ворвавшейся в дом парочки и просияла. - Добро пожаловать! Ну разумеется, заходи! До дома тебе еще ехать - а время как раз обеденное.
Не слушая больше никаких возражений (впрочем, надо признать, что сопротивлялся Гриффиндор больше для виду: стряпня госпожи Хаффлпафф славилась на всю округу), хозяйка завела юношу в дом.
Молодой человек увлеченно уничтожал поставленную перед ним еду, умудряясь при этом повторять свою историю. Госпожа Хаффлпафф, видимо, истосковавшаяся по общению, с интересом слушала его, не уставая поддакивать и восклицать в нужных моментах.

* * *

Утро в доме Гриффиндоров началось довольно шумно.
Госпожа Бренда как раз спустилась во двор, чтобы заняться своими повседневными делами, когда туда же поспешным шагом вошла их соседка. Одного взгляда на ее бледное взволнованное лицо хватило, чтобы хозяйка поставила на землю корзину и сделала несколько шагов навстречу.
- Дорте? Что случилось? - спросила госпожа Гриффиндор, беря соседку за руки.
- Где Годрик? - также забыв о приветствии, задыхаясь от быстрой ходьбы вопрошала госпожа Хаффлпафф. - Где твой сын, Бренда?
Вопрос удивил рыжеволосую женщину. От изумления она едва не выпустила ладони своей собеседницы.
- Дома, - не скрывая удивления, ответила Бренда. - Где ж ему еще быть? Они с отцом вчера до глубокой ночи отмечали его возвращение, так что спать я их едва не метлой загоняла.
Госпожа Дорте недоуменно нахмурилась. Казалось, она ожидала какого-то другого ответа.
- Странно… - пробормотала она, и на ее лице мелькнуло отчаянье. - Бренда, мне очень надо его увидеть!
Госпожа Гриффиндор пожала плечами и, ободряюще пожав руки соседке, вошла в дом. Минут через пять, сопровождаемый грохотом пары уроненных вещей, во двор, чуть пошатываясь, вышел Годрик. Его длинные рыжие волосы спутались, покрасневшее лицо приближалось к ним по цвету, а глаза упорно отказывались открываться. При виде госпожи Хаффлпафф юноша предпринял героическую попытку распахнуть глаза пошире, однако особым успехом она не увенчалась. Похоже, отпраздновали вчера действительно неплохо. Впрочем, удивляться здесь было нечему. Господин Гриффиндор, после четырех дочерей дождавшийся в один прекрасный день рождения сына, гордился каждым его успехом больше, чем всеми собственными, вместе взятыми.
- Годрик! - госпожа Хаффлпафф бросилась к молодому человеку. - Хельга пропала!
Рыжеволосый юноша тряхнул головой, пытаясь осознать услышанное.
- Куда пропала? - переспросил он, принимая от подоспевшей матери кружку с каким-то настоем.
- Я думала, она с тобой сбежала… - потеряно сообщила госпожа Дорте и протянула немного пришедшему в себя Годрику небольшой свиток.
- "Матушка, не волнуйся за меня! Я встретила свою любовь и уезжаю вместе с ним. Как устроимся - я тебе напишу! С любовью, Хельга"… Хельга? - в этот момент юноша протрезвел окончательно. - Чтобы Хельга - и сбежала?!
Годрик отказывался верить своим глазам. Хельга - такая тихая, такая послушная… Пока он пытался осмыслить ситуацию, при которой малышка Хельга могла так просто пойти на авантюру, госпожа Бренда набросилась на соседку:
- Дорте! Как ты только могла представить подобное!
- Но Годрик всегда был популярен у девушек, - уже оправдывалась госпожа Хаффлпафф. - А за этот год он так вырос - настоящий мужчина! И Хельга, когда они вчера встретились, была так рада…
От разговора женщин отвлек стук копыт. Обернувшись, они увидели, как Годрик выводит из конюшни своего гнедого. Молодой человек даже успел сменить рубашку, пристегнуть меч и прихватить сумку.
- Ты куда собрался?! - руки госпожи Бренды сами собой уперлись в боки. Будучи матерью пятерых отпрысков Гриффиндоров, она знала, что единственный способ управляться с ними - держать в ежовых рукавицах. Правда, и это почти никогда не срабатывало, но женщина не переставала надеяться.
Годрик, уже готовый поставить ногу в стремя, повернулся к матери. Откинув прядь волос, упавшую на лицо, он удивленно моргнул уже просветлевшими голубыми глазами.
- За Хельгой. Мама, ну надо же ее найти!
Пока мать пыталась придумать, что на это можно ответить, юноша вскочил на коня и галопом покинул родительский двор.

Мамин настой, наконец, подействовал окончательно, и голова Годрика прояснилась. Юноша придержал поводья, заставляя коня немного замедлить ход.
Разумеется, Гриффиндор не собирался возвращаться, он просто задумался над тем, а где именно он собрался искать Хельгу. Девушка со своим таинственным поклонником могла отправиться куда угодно!
Годрик ехал через знакомые с детства места, когда вдруг услышал радостный оклик. Обернувшись, он увидел нескольких мальчишек, махающих ему руками. Глаза на с утра перепачканных лицах сияли заинтересованностью, направленной в основном на серебристый меч молодого человека.
- А мы уже знаем, что ты вернулся! - с трудом отвлекся от созерцания оружия один из пареньков, чуть повыше и самый вихрастый. - А это правда, что ты сражался с гоблинами?
- Правда, - кивнул Годрик, и тут ему в голову пришла блестящая идея. - Слушайте, я вам все расскажу… но потом.
- А когда? - лица мальчишек разочарованно вытянулись. Они-то рассчитывали услышать все новости первыми.
- А это будет зависеть от вас, - юноша начал воплощать свою мысль в жизнь. - Мне тут надо кое-кого найти… Если буду искать один - это надолго. Но если вы мне поможете, я освобожусь раньше и тогда с удовольствием проведу оставшееся время с вами. Идет?
Его даже не дослушали. Подавшись вперед, мальчишки всем своим видом являли готовность выполнить любое задание.
- Хельгу знаете? - продолжил Годрик, довольный, что его гениальный план осуществляется.
- Это дочку травницы? - уточнил вихрастый предводитель ватаги. - Знаем, конечно.
- Так вот, она сегодня утром куда-то уехала. Мне надо узнать, хотя бы в каком направлении. Я тоже буду искать - поеду в сторону деревни. Если что узнаете - прибегайте до полудня к тамошнему трактиру. Если не придете, я поеду дальше один, и тогда истории придется подождать.
Мальчишки понимающе ухмыльнулись и разбежались в разные стороны. А Годрик продолжил свой путь.

Молодой человек даже не успел толком перекусить, ибо, едва он приступил то ли к позднему завтраку, то ли раннему обеду, в трактир ворвался его утренний собеседник.
- Нашел! - едва ли не с порога возвестил он и, приблизившись, наклонился к уху юноши:
- Я нашел. Они поехали на восток, по Старой дороге. Только… - тут парнишка слегка замялся. - Годрик, она, говорят, не одна была.
- Я знаю, - Гриффиндор заставил себя улыбнуться. Он понимал, что нехорошим слухам семья Хельги не обрадуется, поэтому, пока ждал известий, успел придумать оправдание: - Это один из ее родственников. Понимаешь, мы вчера немного не поладили - и вот ее увозят. А я хочу еще раз поговорить. Только это секрет, ясно?
- Конечно! - блестящие глаза добровольного помощника ярко сверкнули. - Тогда удачи тебе! И возвращайся поскорее, ты нам обещал!
Поблагодарив мальчугана и попросив его передать остальным, что поиски окончены, Годрик покинул трактир. Надо было повернуть чуть южнее, чтобы добраться до Старой дороги - а она шла через лес, и сворачивать там было негде. Если погнать коня с хорошей скоростью, то вполне возможно сократить разницу во времени.
Конь у Гриффиндора был крепким и выносливым, впрочем, как и сам юноша. Годрик прекрасно держался в седле, и умел добиваться, чтобы конь под ним выкладывался в полную силу. И хотя юноша не очень хорошо представлял, каковы способности Хельги к верховой езде, он не сомневался, что в этом деле она многократно уступает ему.

Годрик миновал лес и доехал до следующей деревни. В ней он не стал ничего спрашивать - дорога по-прежнему оставалась единственной. Перекресток располагался дальше, за третьей деревней. Не теряя времени, молодой человек устремился к нему.
Здесь он обнаружил старика, сидящего возле своего дома. Спешившись, Годрик рассказал ему то же, что и мальчишкам - что хочет догнать свою девушку, увозимую строгим родственником. Старик насмешливо окинул взглядом широкие плечи и буйную шевелюру юноши.
- Если нагонишь - вполне сможешь отбить свою красотку, - произнес он. - И, думаю, нагонишь - отстаешь меньше, чем на пару часов.
Старик махнул рукой, показывая сторону, в которую совсем недавно уехала искомая парочка.
- Спасибо, отец, - Годрик почтительно поклонился и снова вскочил на коня. Еще немного, и он достигнет цели.
А тем временем начинало смеркаться. Это была еще не ночь, но затяжные августовские сумерки, когда окружающий мир потихоньку тонет в сиреневатой дымке. Закат за спиной всадника переливался всеми красками алого и золотого, и на его фоне казалось, будто Годрик с его рыжими волосами и красным плащом скачет прямо из этого фантастического разлома в небесах.
С приближением ночи юноша начал ощущать странное беспокойство. Он не боялся - некоторые вообще считали, что юный Гриффиндор вовсе лишен такого чувства, как страх, - но тревога в груди нарастала. Все сильнее и сильнее пришпоривал он коня, заставляя того скакать на пределе возможностей. Пена падала с разгоряченных боков благородного животного хлопьями, целый день скачки не прошел даром: конь тяжело дышал. Однако Годрику было не до состояния коня.
И оказалось, что торопился он не зря. Годрик промчался через очередную деревеньку и начал приближаться к лесному массиву. Его внимание, доселе сосредоточенное на дороге, внезапно привлекли ярко выделяющиеся в наступающей темноте огни факелов. До юноши, придержавшего коня, донесся напряженный голос:
- Надо бы фиара позвать!
- Сами справимся, - отвечал ему чей-то басок. - Что мы, с бабами обращаться не умеем?
- Так не просто же баба, - подключился к разговору еще один голос. - Ведьма! Сама призналась.
Рука Годрика скользнула за пазуху, моментально нащупав волшебную палочку. Кажется, он достиг конца своего пути. Первым порывом его было немедленно вмешаться в намечающуюся расправу, однако год работы в команде все-таки не прошел даром. Гриффиндор спешился, накинул поводья на ближайшую ветку и, стараясь двигаться как можно более бесшумно, начал приближаться к говорившим.
Судя по голосам, в подлеске находились молодые мужчины. Как минимум - трое, но возможно, что и больше - огоньки от факелов не стояли на месте, и юноше никак не удавалось их пересчитать. Что ему удастся с ними справиться, Гриффиндор не сомневался, однако ему не хотелось, чтобы либо он сам по неосторожности, либо деревенские по злому умыслу задели Хельгу.
Наконец, Годрик подобрался к самому месту действия. Все правильно: четверо мужчин - и среди них, возле дерева, стоит Хельга. В огромных, широко распахнутых глазах пляшут отблески заката, придавая мягкому карему цвету алый оттенок. Золотистые косы упали на грудь и растрепались. Платье на плече порвано. Губки вздрагивают, а пальчики вцепились в небольшой мешок.
Левой рукой Гриффиндор крепко сжал рукоять меча. Мужчины стояли как раз между ним и девушкой. Чтобы добраться до нее, надо что-нибудь сделать с ними. Годрик впервые в жизни пожалел, что не знает никаких заклинаний, воздействующих на разум. Его семья всегда довольно добродушно относилась к магглам, прося сына лишь никогда не показывать перед ними своих способностей. Магглов надо пожалеть, что им не досталось магического таланта. Нападать на тех, кто заведомо слабее - недостойно.
Правда, сейчас они вчетвером нападали на одну девушку, которая, даже если бы и имела возможность, вряд ли подняла бы на них руку. И тем не менее убивать четырех человек только из-за их страха перед неведомым - на это Годрик не чувствовал себя способным.
И все-таки Хельгу как-то надо было спасать. Желательно, поскорее, пока спорщики не пришли к какому-либо окончательному решению.
Рыжеволосый юноша все так же соблюдая осторожность отошел назад. Сегодня явно был его день - удачный и богатый на идеи. Остальные срабатывали, поэтому оставалось надеяться, что сработает и эта.
Вернувшись к своему коню, Годрик в очередной раз за сегодняшний день вскочил в седло. Волшебную палочку он спрятал обратно за пазуху, зато откинул полу плаща, демонстративно выставляя вперед рукоять меча. Стараясь не шуметь, молодой человек проехал немного назад, а потом снова пустил вскачь, галопом ворвавшись на поляну.
Деревенские парни, от неожиданности вздрогнув, привычно посторонились при виде всадника. Последние солнечные лучи, перед тем, как окончательно скрыться за горизонтом, скользнули по рыжим кудрям, застав их полыхнуть огнем. Обнажив меч, Годрик направил коня так, чтобы оказаться между Хельгой и факельщиками.
Первым опомнился тот, кто предлагал позвать священника:
- Благородный господин, эта девка не стоит Вашей защиты! Она ведьма!
- Что за чушь? - стараясь придать своему голосу весомость, бросил Гриффиндор. Ему внезапно вспомнился Салазар, и юноша попытался изобразить на своем лице точно такую же пренебрежительно-уничижительную гримасу. Вместо этого непривычная к подобной мимике физиономия Годрика перекосилась столь жутко, что парни снова попятились. - Ведьм не существуют. Есть лишь еретики и сумасшедшие. А если вы верите в колдовство - то сами еретики! Я как раз еду в гости к епископу, быть может, захотите составить компанию?
Судя по лицам деревенских, они подобным желанием не горели. Пользуясь их замешательством, Гриффиндор обернулся к Хельге и подал ей руку. Девушка, поколебавшись короткое мгновение, вцепилась в протянутую ладонь, и Годрик как пушинку поднял ее к себе в седло.
Более факельщики его не интересовали. Пришпорив коня, всадники покинули злосчастную поляну, уносясь в ночную тьму.

* * *

Только когда минут через сорок окончательно измученный конь, на котором к тому же оказалась удвоенная масса, начал останавливаться, Годрик осознал, что они едут куда-то не туда.
Хельга, сидевшая перед ним, сжалась в комочек. Годрик крепко держал ее левой рукой, чтобы при быстрой скачке девушка не соскользнула с коня. Юноша ощущал, как время от времени светловолосая малышка вздрагивает, но не знал, что можно сказать или сделать. Гриффиндор пытался сообразить, что лучше - расспросить, чтобы Хельга выговорилась, или же не лезть с вопросами. У него, конечно, были сестры - но старшие и такие бойкие, что ему, скорее, приходилось бороться за свое место под солнцем, нежели утешать их в чем-то. Собственно, он ни одну из своих рыжеволосых и смешливых сестер не помнил зареванной - девицы из семьи Гриффиндор всегда сами умели за себя постоять. Хоть словом, хоть волшебством, хоть кулаком.
И пока Годрик решал, что же ему делать, он не заметил, что, скрываясь подальше от "охотников на ведьм", конь свернул не обратно, на запад, а дальше на восток, в лес. Искать дорогу назад, да и к тому же в темноте опять проезжать ту деревеньку юноше совершенно не улыбалось. Он не для того затеял балаган, чтобы в результате снова нос к носу столкнуться с теми людьми.
И потому они продолжали свой путь. Конь неспешным шагов увозил Годрика и Хельгу все дальше и дальше от дома.

- Я не поеду домой.
Годрик поперхнулся и едва не выплюнул только что отпитый глоток эля на стол. Откашлявшись, от изумленно посмотрел на девушку.
- Не понял, - пробормотал он. - Но почему?!
- Я не представляю, как покажусь на глаза маме… Да и всем остальным… - Хельга говорила, не поднимая глаз.
- Да твоя мама себе места не находит! - возмутился Годрик. - А с остальными разберемся.
- Нет, - упрямо повторила девушка. - Я… я была такой дурой.
Она склонила голову еще ниже, видимо, жалея, что с утра аккуратно заплела косы, и волосы не могли скрыть ее лицо.
- Хельга, ты не дура, - нахмурился молодой человек. - Может, излишне доверчивая… Но ведь в этом нет ничего плохого! Доверять людям надо.
- Но ведь я не только поверила ему, не только сбежала из дома… - в голосе Хельги послышалось подозрительное хлюпанье. - Я ему рассказала, что я - ведьма.
- Но… - Годрик старательно искал оправдания, - это нормально. В смысле, что бывают же смешанные браки - и вполне честно предупреждать заранее. Кто ж знал, что он этих придурков созовет!
Хельга ничего не ответила. Она так и не притронулась к обеду, который Годрик заказал в придорожном трактире.
К утру и конь, и оба всадника уже практически падали без сил. На их счастье лес закончился, и дорога вывела к деревне, в которой имелся постоялый двор. Молодые люди отправились спать, даже не позавтракав. Время уже перевалило за полдень, когда они отдохнули и Годрик решил, что самое время для трапезы. Молодой человек с энтузиазмом наверстывал те полтора дня, что ему пришлось провести без пищи, но еда на тарелке Хельги так и осталась нетронутой.
- Ну допустим, - тщательно прожевав очередной кусок, продолжил Годрик. Теперь он решил зайти с другой стороны. - Допустим, домой ты не хочешь. А куда тогда?
- Не знаю, - очень тихо ответила девушка.
Гриффиндор со стуком поставил кружку на стол.
- Погоди-погоди, - юноша воздел руки. - Ты хочешь сказать, что сама не знаешь, что ты собираешься делать дальше?
Хельга безмолвно кивнула. Годрик испытал большое желание растянуться на столе, и лишь его сомнительная чистота удержала молодого человека от этого поступка.
- Но ведь за тебя будут продолжать волноваться! - попробовал Гриффиндор еще один козырь.
- Я уже писала одну записку…
- Мда, твою маму она, разумеется, так успокоила… Так успокоила, что она наш дом на уши подняла!
Хельга немного помялась. Возможно, у нее на языке крутилась фраза "А я не просила тебя за мною ехать", но девушка просто не могла себе позволить таких слов по отношению к своему спасителю.
- А почему она к вам-то пришла? - спросила, наконец, она.
Годрик поскреб подбородок. Уже довольно длительное время он пытался отрастить бороду, но пока что росли только отдельные рыжие волоски, торчащие в разные стороны. Они придавали его физиономии несколько мальчишеское и озорное выражение, что тоже было неплохо… И все же юноша не уставал надеяться вырастить на своем подбородке что-нибудь более внушительное.
- Так твоя мама сперва решила, что ты со мною сбежала…
Хельга негромко рассмеялась, заставив молодого человека настороженно на нее покоситься. Однако девушка покачала головой.
- Это невозможно, - отсмеявшись, произнесла она. - ТЫ бы со мною никогда не сбежал.
- Но… В конце концов - мы же вместе и довольно далеко от дома, - усмехнулся в ответ Годрик. - Так что, в каком-то смысле твоя мама оказалась права.
Гриффиндор уговаривал девушку и дальше, но та так и не согласилась ехать домой. Годрик представил себе, как сажает ее в седло насильно: малышка Хельга макушкой не доставала ему даже до плеча. Однако дорога назад предполагала пару дней (они ведь уже не смогли бы ехать тем же бешенным галопом, тем более вдвоем на одном коне), и все это время держать девушку, по сути, в плену…
- Ну хорошо, - наконец сказал молодой человек. - Но тогда я поеду с тобой! - на недоуменный взгляд Хельги он пояснил: - Ну ты только подумай, с какими глазами я вернусь домой и скажу, что отпустил тебя одну! Да и в конце концов, конь-то у нас один на двоих.

Глава 4. Встречи и расставания

Качнется купол неба,
Большой и звездно-снежный…
Как здорово, что все мы здесь
Сегодня собрались
(С) Митяев

- И тогда оно должно пойти вот так… - Салазар прутиком на земле прочертил плавно выгибающуюся линию. - Но это только если правильно направить поток силы.
Ровена, внимательно наблюдавшая за его движениями, кивнула. Она почти всегда все понимала с первого раза, очень хорошо запоминала и могла повторить сказанное сразу же и без запинки. В конце концов, теории девушка посвятила всю ту часть своей жизни, что умела читать. Куда больше ее волновала практическая сторона дела. Магия всего пару месяцев подчинялась Ровене, и до сих пор каждый раз девушка испытывала волнение - а вдруг на этот раз не выйдет?
Впрочем, это беспокойство постепенно сходило на нет. Голос Ровены звучал все увереннее, и палочка все покойнее лежала в изящной руке.
И тем не менее девушка решила пока повременить и не оповещать родителей о проснувшемся таланте. Ей хотелось предстать перед ними уже чего-то стоящей волшебницей, а не неопытной девочкой. Ровена выбрала конец сентября - начало октября. Холода все равно снова разлучит их с Салазаром, а тратить время, тренируясь в одиночестве, ей не хотелось.
А пока стоял лишь август, и впереди оставалось еще почти два месяца, чтобы наверстать невольно упущенное время. И сегодня, как и в прочие дни, Ровена жадно впитывала предлагаемые ей знания.
- Повторите?
Салазар поднял голову, встречаясь с девушкой взглядом. Та кивнула, немного нервно поднимая палочку. Сосредоточившись, она прочитала заклинание и взмахнула - точно так, как было начертано на схеме.
Тонкий золотистый луч, похожий на плеть, изящной дугой скользнул по поляне и скрылся в подлеске.
В следующее мгновение из той же стороны донеслись женский вскрик, приглушенная мужская ругань и конское ржание.
Ровена прижала ладонь ко рту - и тут же ее отдернула. Ей казалось, что мама еще в Лондоне отучила ее от этой детской привычки.
- Спрячьте палочку, но не убирайте ее далеко! - раздался возле уха девушки шепот корнуольца.
Вздрогнув от неожиданности, Ровена послушалась, опуская руку и скрывая палочку среди складок платья. И вовремя: на поляну вышел гнедой конь, несущий двух всадников.
- Это кто тут так заклинаниями кидается? - насмешливо поинтересовался крепкий рыжеволосый парень. - Если вы хотели…
Молодой человек не договорил фразы, замолчав на полуслове. Взгляд его был устремлен в сторону от Ровены. Секунду помедлив, девушка повернулась в том же направлении.
Салазар медленно поднялся с земли.
- Добрый день, Годрик, - чуть растягивая слова, произнес он. - Поверь, мне искренне жаль, если наши занятия причинили тебе и твоей спутнице какие-либо неудобства.
Лицо корнуольца выглядело непроницаемым, руки были спокойно опущены.
Только сейчас рыжеволосый юноша опомнился. Спешившись, он сделал пару шагов навстречу обитателям поляны, слегка щурясь, будто не вполне веря своим глазам.
- Салазар? - наконец спросил он. - Вот уж не ожидал!
- Сожалею, если эта встреча столь тебе неприятна, - в голосе Слизерина прозвучали стальные нотки.
- Нет, что ты! - Годрик просиял. - Как раз наоборот! Я просто не думал, мы встретимся так скоро!
И прежде, чем корнуолец успел хотя бы взмахнуть рукой, он оказался зажат в крепких объятиях.
Ровена уже начала подумывать, а не задохнется ли Салазар в этих поистине медвежьих тисках, когда Годрик все-таки разжал руки. Черноволосый юноша несколько раз жадно вдохнул воздух, одновременно осторожно ощупывая ребра. Убедившись, что все цело, он смерил довольного Гриффиндора гневным взглядом. Тот примирительно поднял руки:
- Ну извини, немного переборщил… Это я от радости. Я же говорил, что мы обязательно еще раз увидимся!
- Раз уж вы знакомы, быть может, имеет смысл представить друг другу и всех остальных? - Ровена тоже поднялась с земли, и теперь стояла, скрестив руки на груди.
Годрик смущенно покосился на нее. Немного неловко поклонившись, он произнес:
- Прошу прощения, мисс… Я - Годрик Гриффиндор, к Вашим услугам.
- Боюсь, Вашими услугами уже пользуется другая леди, - едва заметно улыбнулась зеленоглазая девушка.
Рыжеволосый юноша, спохватившись, обернулся к своей спутнице. Хельга уже спешилась, но не отходила от коня, наблюдая за развернувшейся сценой. Салазар сделал шаг навстречу девушке.
- Добрый день, сударыня. Позвольте представиться: Салазар Слизерин, - изящным жестом корнуолец указал на свою собеседницу: - И также разрешите представить Вам леди Ровену Рейвенкло.
- Хельга Хаффлпафф, - девушки склонили головы, приветствуя друг другу.
- Ну а теперь, раз уж все перезнакомились, можно дальше общаться по-человечески, - Годрик положил одну руку на плечо Салазару, другую - на плечо Хельги, и подтолкнул обоих к Ровене. - Вот например, найдется, чем закусить?
- По-твоему, мы живем на этой поляне? - опуская плечо так, чтобы оно выскользнуло из-под широкой ладони Гриффиндора, поморщился корнуолец. - Извини, но гостей мы как-то не ожидали.
- Ну и ладно, - легко смирился с этим печальным фактом Годрик. - Тогда потом в какой-нибудь деревеньке подкрепимся.
- Сомневаюсь, - покачал головой Слизерин. - Это уже Шотландия, и тебе, с твоей рыжей шевелюрой, здесь вряд ли обрадуются.
- Мда, занесло нас…
Гриффиндор растеряно потер щетинистый подбородок. После чего повернулся к своей спутнице. Хельга лишь опустила взгляд, едва заметно покачав головой.
- Если желаете, - неожиданно для самой себя Ровена услышала свой голос, - то вы могли бы немного погостить у меня. Я живу в замке одна, и буду разделить кров и стол с вами.
- Но… не стесним ли мы Вас? - голос светловолосой девушки прозвучал неуверенно. По ней было видно, что она очень хочет принять предложение, однако при этом боится причинить неудобства.
- Если б это кому удалось… - усмехнулась Ровена. - Замок огромный, но в нем уже много лет никто не живет. Отдельные части уже обветшали - но вряд ли кто-нибудь возьмется его восстанавливать. Моя родня предпочитает жить южнее, так что замок полностью в вашем распоряжении.
- Вот и чудесно! - подвел черту Салазар. - Замечательно, что вы со всем разобрались, ибо мне пора.
Он поднял с земли свои сумку и плащ. Кивнув на прощание остальным, он развернулся и направился прочь с поляны.
- Куда это он? - удивился Годрик, глядя ему вслед.
Ровена подняла взгляд к небу.
- Домой. Во второй половине дня у него занятия.
- А! - вспомнил рыжеволосый юноша. - Да, помню, это те родичи, к которым он уехал учиться. Значит, он до сих пор у них.
Зеленоглазая девушка кивнула. Немного помолчав, она произнесла:
- В таком случае предлагаю и нам собираться. До замка ехать еще немало, а там надо приготовить вам комнаты. Да и насчет обеда распорядиться.
Слово "обед" прозвучало поистине магически, ибо Годрик, больше ничего не говоря, подсадил Хельгу в седло и сам последовал за нею. Ровена подозвала своего коня, и трое молодых людей поехали на север.

* * *

По замку мягко распространялись приятные и очень аппетитные запахи. Ровене даже казалось - хотя она и считала это невозможным - что именно они, запахи, ее и разбудили.
Собравшись и спустившись вниз, девушка поняла, что аромат идет из кухни. Мысль о том, что ее служанка все-таки научилась готовить нечто более, чем просто съедобное, показалась Ровене маловероятной. Значит, за дело взялись неожиданные гости.
Дойдя до кухни, Ровене стало ясно, что ее предположение было верным: хозяйничала та самая маленькая белокурая девушка. Быстро, почти даже небрежно она помахивала палочкой, заставляя кухонную утварь кружиться, добавлять друг в друга разные ингредиенты и активно перемешивать содержимое. Годрик, расположившийся здесь же, за столом, то и дело пытался выхватить из этой круговерти чего-нибудь съедобное, но чугунки и плошки ловко уворачивались от него, а большая разливная ложка даже пару раз несильно хлопнула юношу по руке.
Ровена, застыв в дверях и глядя на эти действия, благодаря которым молодой человек походил на большого рыжего кота, негромко рассмеялась. Светловолосая девушка вздрогнула и обернулась.
- Доброе утро! - улыбнулась она. - Извините, что немного не успеваю - я хотела сделать сюрприз.
- Да ничего страшного, - Ровена покачала головой и перешагнула, наконец, порог. - Если честно, то Вы сейчас готовите примерно недельную порцию. Сама я готовлю… малосъедобно, а больше баловать меня здесь некому.
- Тогда это сделаю я, - на щеках Хельги снова появились очаровательные ямочки. - Я хочу хоть что-нибудь сделать для Вас.
- Девушки! - почти простонал со своего места Годрик. - Давайте уже заканчивать с этой чопорностью! Ведете себя, будто мы прожили уже по полвека… Мы уже спали под одной крышей и ели за одним столом - что еще нужно?
- Я не против… - хозяйка замка немного смутилась. - Просто… меня так воспитывали.
- Батюшка всегда говорил, что слишком много воспитывать - только портить детей, - Годрик широко улыбнулся и подмигнул Хельге. Та прыснула, но тут же состроила серьезное лицо, делая вид, что полностью поглощена готовкой.

Минут через двадцать трое молодых людей приступили к трапезе. Ровена была вынуждена отметить, что готовила Хельга и правда восхитительно. Особенно потрясающими оказались чудесные ягодные пирожки. Чтобы оторваться от них, пришлось приложить всю силу воли. Годрик, который с силой воли так и не справился, с тоской смотрел на блюдо, на котором еще оставались пирожки, и в его взгляде читалось осознание, что в него просто уже больше ничего не поместится.
- Хельга, - пробормотал бедный юноша. - Это же просто издевательство надо мной! Пирожки еще есть, а места во мне больше нету!
- А это и не тебе, - рассмеялась Хельга. Она повернулась к Ровене: - Мы ведь сегодня тоже поедем туда, на поляну?
Хозяйка замка рассеяно кивнула. Если честно, после такого завтрака никуда ехать не хотелось… И двигаться вообще тоже не тянуло. Но Салазар обязательно придет, а он - это Ровена уже поняла - был человеком до невозможного обидчивым.
Хельга вернула свое внимание Годрику.
- Вот, значит, мы должны угостить и твоего друга, - закончила она.
- А может, он не любит пирожки? - с надеждой поинтересовался рыжеволосый юноша.
- Тогда, так и быть, они достанутся тебе, - сказала Хельга, укладывая пирожки в корзинку. Когда она ее успела найти, вычистить и выстлать полотенцем - Ровена не представляла. Точно так же, как и во сколько надо встать, чтобы проделать всю ту работу, которая у светловолосой девушки просто горела в руках. Закончив, Хельга строго взглянула на Годрика и пригрозила ему пальчиком: - Но запомни, не раньше!

Надеждам Гриффиндора было не суждено оправдаться. Правда, первый пирожок Салазар разглядывал с подозрением, не сразу решившись принять еду из чужих рук. Ровене сразу вспомнился тот трюк, что он выкинул с нею, и подумала, что, совершая подобное, немудрено опасаться пакостей от других. Однако, придя все-таки к мнению, что никто не хочет его отравить, корнуолец попробовал кулинарное творение Хельги, после чего, коротко поблагодарив, принял корзинку. Которая, как с сожалением вынужден был признать Годрик, вернулась к ним совершенно пустой.
Оставив рыжеволосого юношу переживать в обнимку с корзинкой, Салазар заявил, что ему к вечерним занятиям надо подобрать кое-какие травы, и потому, если остальные собираются насладиться его обществом, им придется несколько подождать. Ровена кивнула - подобное случалось не раз - и, спокойно расположившись на расстеленном плаще, углубилась в чтение. Годрик растянулся на траве и, подложив корзинку под голову, стал смотреть в небо, на медленно ползущие пушистые облака.
Хельга, отойдя к деревьям, осторожно перебирала растущие здесь стебельки. Срывать ничего не срывала, лишь внимательно рассматривала, постепенно углубляясь все дальше в лес.
Только осознав, что больше не слышит фырканья лошадей, оставленных на поляне, девушка подняла голову, оглядываясь по сторонам. Совсем недалеко от нее стоял Салазар. Молодой человек так сосредоточено сверял нечто на земле со схемой, которую он держал в левой руке, что даже не заметил постороннего присутствия рядом с собой.
Вот Слизерин наклонился, чтобы сорвать стебель, видимо, все-таки прошедший сверку и принятый на роль искомого растения.
- Подождите! - услышала Хельга свой собственный голос.
Салазар вздрогнул, однако послушно замер.
- Извините, - девушка смутилась, осторожно подходя к корнуольцу. - Я просто… Вы не совсем правильного его срывали.
Молодой человек медленно выпрямился. Он был несколько выше Годрика, хотя и значительно уже его в плечах. С высоты своего роста Салазар смерил взглядом светловолосую малышку.
- И… как же, по-Вашему, это следует делать? - намеренно растягивая слова, произнес он.
- Вот так, - Хельга наклонилась и, сняв с пояса небольшой, чуть ли не игрушечный ножик, срезала стебелек под определенным углом. Протянув его юноше, она все также смущенно пояснила: - Видите ли, мои предки жили в более суровых условиях, и каждое растение было на счету. Надо было стараться, чтобы каждый стебелек, каждый листик обладал максимально возможной волшебной силой, и содержался так, чтобы как можно дольше и лучше ее сохранить. Возможно, здесь это и не столь важно…
- Нет, Вы правы, - все так же медленно, но теперь, скорее, из-за раздумий, произнес Салазар. - Бывают зелья, строго ограничивающие количество ингредиентов, и в таком случае сила каждого из них приобретает первостепенное значение. Благодарю Вас за помощь.
Хельга почувствовала что краснеет от удовольствия. Этот высокий черноволосый юноша немало смущал ее, особенно когда поджимал свои тонкие губы и смотрел равнодушным и слегка презрительным взглядом. Правда, девушка уже начала понимать, что этот взгляд не относился персонально к ней, а был как бы неотъемлемой частью Салазара.

* * *

Встречи на поляне стали ежедневными. Хельга как-то незаметно присоединилась к Ровене и Салазару. Впрочем, девушка и без того знала множество заклинаний - обычно очень практичных и нужных в быту. Однако она со всем присущим ей прилежанием взялась и за новые заклятия.
Один Годрик неприкаянной душой маялся, пока остальные сидели, уткнувшись в книги или что-то горячо обсуждали. Рыжеволосый юноша успел облазить все окрестности, попытаться подружиться с Цезарем, убедиться, что это безнадежно, ибо сокол признавал лишь свою хозяйку, а также переделать кучу самых что ни на есть бесполезных дел.
В конце концов Салазару надоело бесцельное мельтешение Годрика по поляне, и он однажды принес на встречу небольшую, скромно оформленную книгу. Вручая ее Гриффиндору, корнуолец с нажимом произнес:
- Займись. Только не вздумай ее потерять. И чтобы больше нам на глаза твоя скучающая физиономия не попадалась!
Годрик мрачно взял протянутую книги и из вежливости перелистнул пару страниц. После чего он замер, вчитался, и, подняв взгляд на Салазара, медленно переспросил:
- Это… точно возможно?
- Возможно, - кивнул Слизерин. - Только надо приложить немало усилий. Дано не всем, но при известном старании многие способны достигнуть положительного результата. Поэтому, - он взял Годрика за плечи и плавно развернул в сторону леса, - иди и тренируйся. Получится - придешь показать.
Годрик как во сне, то и дело поглядывая на книгу, которая в его руках казалась чем-то чужеродным, направился прочь с поляны.
- Что ты ему дал? - глаза Хельги изумленно округлились. Под настойчивым влиянием Годрика молодые люди все-таки перешли на "ты", причем вышло это даже как-то само собой.
Салазар передернул плечами.
- Трактат об анимагах. С инструкцией по перевоплощению. Результат - интересный, так что у Годрика будет стимул приложить усилия. А их потребуется много, поэтому он не будет мешать остальным.
Слизерин не ошибся. С этого дня рыжеволосого юноши было не видно и не слышно - не только на поляне, но и в замке он вел себя на удивление тихо и задумчиво. Девушки пытались добиться от него отчета об успехах, но Годрик отмалчивался. Только однажды он обронил:
- Да не знаю я! Все никак не определюсь - в кого…
Услышавший это Салазар поморщился:
- Не ты выбираешь образ, а он тебя. Почти в каждом из нас спит образ тотема - и в критических ситуациях мы черпаем у своего животного начала. Человек многое подчинил разуму, но у него есть и инстинкты. В обычной жизни мы глушим их, потому что общество не признает тех, кто выходит за его рамки, однако когда речь идет об опасности, или о чем-то из ряда вон выходящем, мы можем полагаться лишь на свое собственное внутреннее "Я". И каждое "Я" связано с какими-либо определенными свойствами. Надо пользоваться тем, что дано, стараться развивать его, стремясь к идеалу. А просто желать чего-то, особенно того, что противоположно твоей природе - бесполезно. Так что перестань выбирать и прислушайся к себе. Задай себе вопрос: "В чем моя сущность?" И только услышав ответ ты добьешься нужного результата.
- А ты сам умеешь? - спросил тогда Годрик.
Слизерин помедлил с ответом.
- Умею, - нарочито растягивая слова, произнес, наконец, корнуолец. - Однако это мое личное дело, и никого развлекать демонстрацией я не собираюсь.
- Наверное, какая-нибудь каракатица, - глубокомысленно протянул Гриффиндор, за что тут же получил толстым томом "Таинственных Зелий для Посвященных" по рыжей макушке.
Но перевоплощаться у него на глазах Салазар так и не согласился.

Наступил сентябрь, и зелень постепенно уступала место золоту и багрянцу. Поляна благодаря траве еще сохраняла зеленый цвет, однако под деревьями уже начал выкладываться золотистый ковер из опавших листьев.
Ровена начала ощущать неясную тревогу. Время снегов приближалось, а значит очень скоро она вернется в Лондон.
В Лондон. Домой.
Вот только почему-то в последнее время домом девушка привыкла называть именно эти места. Замок с появлением Годрика и, главное, Хельги, приобрел жилой вид. Конечно, обветшавшие башни они были не в силах поправить, однако светловолосой малышке удалось придать уюта той части замка, где они обитали. Да и кухня теперь распространяла тепло и вкусные ароматы.
Ровена убеждала себя, что это всего лишь привычка. Кто она этим людям, кто они ей?
Всего лишь первые, с кем она говорила спокойно, не стыдясь неизвестно чего и не скрывая своих мыслей? Потому что они знали, кто она - и это не становилось для них преградой? Ровена на второй же день сочла нужным предупредить гостей, что она - дочь нормандского барона. При этом она пристально смотрела в глаза рыжеволосого юноши, но тот лишь пожал плечами и шутливо сказал, что красивой девушке можно быть дочерью кого угодно. Это было не совсем так, однако молодой человек был с ней максимально честным. По-настоящему врать, как Ровена очень скоро поняла, Годрик просто не умел.
И все-таки расстаться придется. Они не могут вечно просидеть на этой поляне. И не могут, как Годрик в шутку предлагал, выкрасть Салазара и запереться в ее замке. Это даже обсуждать невозможно - что они там будут делать? Конечно, они могли бы учиться, но ведь Гриффиндор первым на стенку полезет со скуки!
Какие бы теплые чувства не испытывала Ровена к людям, которых тихонько, только для самой себя, называла своими друзьями, очень скоро их пути разойдутся. Ей нужно вернуться в Лондон. Обрадовать родителей - в первую очередь, конечно, мать, которая так переживала несовершенство старшей дочери. Салазар тоже не навечно здесь останется: рано или поздно его ученичество закончится, и он покинет замок своих родичей. Куда он поедет? Обратно в родовое поместье или тоже в Лондон, пытать счастья? Или еще куда-то?
Годрика, несомненно, ждут подвиги. У него душа воина - это чувствовал каждый, кто смотрел в ярко-голубые глаза юноши. И особенно кто видел, как он фехтует своим серебристым мечом. Гриффиндор уже несколько раз успел рассказать про свои приключения и о битвах с гоблинами. Эта жизнь явно была ему по душе. Наверняка, стоит им расстаться, он вернется к ней - и будет счастлив.
Хельга… Если честно, то светловолосая девушка вызывала у Ровены беспокойство. Точнее, хозяйка беспокоилась за нее. Ни сама Хельга, ни - что куда более удивительно - разговорчивый Годрик так и не рассказали, какими судьбами эти двое оказались вместе и так далеко от их дома. Ровена и Салазар поняли только, что Годрик и Хельга знакомы с детства, жили по соседству… Но как их занесло столь далеко на север - можно было только гадать.
Сперва Ровена думала, что молодых людей связывают романтические отношения, однако, живя с ними под одной крышей, она убедилась в ошибочности такого предположения. Хельга и Годрик хорошо ладили, однако их дружбу в самом крайнем случае можно было назвать отношениями сестры и брата.

* * *

Молодые люди, ловя последние солнечные и теплые дни, все еще продолжали свои занятия, когда в привычный ритм их будней ворвался ураган.
Ураган являлся не слишком высоким, но коренастым и крепким мужчиной лет пятидесяти. Он въехал на поляну и окинул ее тяжелым взглядом светло-голубых глаз.
Хельга тихонько ойкнула и отчаянно покраснела.
Собственно, именно это "Ой!" заставило Ровену поднять голову и, оторвавшись от чтения, вникнуть в происходящее.
Она увидела, как приехавший мужчина спешился и решительным шагом подошел к белокурой девушке. Хельга поспешно поднялась ему навстречу, одергивая платье и не поднимая взгляда от земли.
- Я… я все могу объяснить, - девушка все же заговорила первой.
- Дома поговорим.
Лицо мужчины под соломенными волосами тоже раскраснелось, казалось, он с большим трудом сдерживает негодование. Он еще раз осмотрел поляну, после чего нахмурился и подтолкнул Хельгу к своему коню.
- Но мои вещи… - попробовала задержаться светловолосая малышка, но ее даже не стали слушать.
Ровена опомнилась только когда поляна опустела.
Девушка опустила книгу, зажмурилась и снова распахнула глаза.
- Кажется, Хельгу ждет домашний скандал, - раздалось вдруг у нее из-за спины.
Ровена подпрыгнула на месте и резко обернулась. Салазар стоял, задумчиво глядя в ту сторону, откуда еще доносился стук копыт.
- К-как… - Ровена нахмурилась. Кажется, в тот момент, когда забирали Хельгу, корнуольца на поляне не было. - Откуда ты взялся?
- Я был тут, - Салазар передернул плечами. Встретившись взглядом в недоверчивым взором девушки, он неохотно пояснил: - Когда этот человек появился - а я сразу его услышал, - я понял, что он за Хельгой, уж слишком они похожи. Судя по возрасту, это ее отец... Ну, а какова будет реакция отца на любого мужчину, обнаруженного рядом с пропавшей дочерью, даже думать не надо. И, поскольку мне вовсе не улыбалась перспектива сходиться в сражении, а то и в банальной драке из-за того, к чему я не имею ни малейшего касательства, я предпочел… сменить форму.
Объяснения показались Ровене убедительными. Она только не удержалась и, желая слегка отомстить за свой испуг, поинтересовалась:
- Значит, Годрик угадал? Это что-то маленькое?
Взгляд черных глаз стал мрачным.
- Ровена, - медленно произнес юноша. - Поверь, ты точно не захочешь это увидеть.
На какую-то долю мгновения его зрачки стали вертикальными, и у девушки перехватило дыхание. Она поняла, почему Салазар наотрез отказался превращаться при них - уж он-то видел ее страх в действии. С трудом сглотнув, Ровена кивнула, но все же осторожно спросила:
- А ты… ядовитый?
Салазар довольно ухмыльнулся, так, что его зубы хищно блеснули.
- Очень, - шипяще произнес он. - Поэтому не советую испытывать мое терпение.
Ровена вцепилась в книгу, чувствуя, что руки дрожат и надо их хоть чем-то занять. Она ненавидела, когда все менялось столь быстро - и уж тем более столь драматично, как сегодня. Девушка беспокоилась за Хельгу… Теперь уже обоснованнее, нежели раньше. А также пришла тревога и за себя саму.
Она не видела отца вот уже… четыре года? Быть может, ему вовсе не нужно, чтобы она возвращалась? И не важно, волшебница она теперь или нет… Может, лучше не рисковать? Но так жить дальше невозможно…
Мучительные размышления Ровены прервал треск веток, заставивший девушку вздрогнуть. В первый момент ей показалось, что это Хельга с отцом возвращаются… бог знает зачем. Однако на поляну выпрыгнул крупный песчано-золотистый зверь.
Как завороженная Ровена уставилась на него, не признав сперва. Зверь тряхнул роскошной густой гривой, прогнулся, издал низкий грозный рык - и прыгнул.
Девушка зажмурилась, выставив перед собой толстый том, к чтению которого так и не успела вернуться. Раздался приглушенный звук падающего тела - и все стихло.
Секунда шла за секундой, но больше ничего не происходило. Ровена рискнула открыть глаза и осторожно обернуться.
Салазар лежал на земле, вытянувшись и оставаясь неподвижным. Зверь, частично придавив его, склонил свою морду к самому его лицу. Мощные передние лапы находились по обе стороны от бледного лица корнуольца.
Ровена боялась не то что шелохнуться - вздохнуть. Ей казалось, что одно неосторожно движение - и зверь просто перегрызет юноше горло. "Но ведь он может превратиться!" - вдруг мелькнула мысль у девушки. - "Ядовитые змеи некрупные, и прежде, чем зверь поймет, что добыча ускользнула, Салазар будет уже далеко…"
Однако следующей мыслью Ровены было, что если Слизерин так поступит, то зверь обратит свое внимание на нее. Способен ли Салазар…
Сердце девушки билось столь отчаянно громко, что она даже не сразу поняла, что слышит голос. Голос резкий, настойчивый, с оттенком усталости:
- Слезь с меня немедленно. Ты слишком тяжелый.
Ровене осталось лишь с удивлением наблюдать, как хищник медленно сполз с юноши и посмотрел на него с почти человеческой обидой.
Внезапно по шкуре зверя пробежала едва различимая волна, тело деформировалось: задние конечности начали удлиняться, передние - укорачиваться, грива явственно порыжела, с морды исчезли волосы… да и сама она, искажаясь будто глина под руками гончара, постепенно начала принимать человеческие черты.
- Годрик! - тихонько ахнула Ровена.
На лице рыжеволосого юноше довольное выражение боролось с все той же обидой.
- Как ты догадался? - спросил он Салазара, который, поднявшись на ноги, брезгливо отряхивался.
- В Шотландии львы не водятся, - отрезал корнуолец. - Тем более львы с наглыми голубыми глазами. Ты первым будешь.
- Ага, - удовольствие все-таки победило и заполнило собой все существо Гриффиндора. - Я и сам не ожидал, что выйдет… такое. Но здорово получилось! - повернувшись к Ровене, он галантно добавил: - Надеюсь, наши дамы не слишком испугались? А где…
Взгляд рыжеволосого юноши растеряно скользнул по поляне.
- А где Хельга? - с беспокойство спросил Годрик. - Я…
- За ней приезжал отец, - сухо ответил Салазар.
Закончив приводить себя в порядок, он стал собирать свои вещи.
Лицо Гриффиндора побледнело, так, что каждая веснушка стала казаться темной точкой.
- К-как отец? А… я?
- Хочешь сказать, что ее отец - это ты? - черная бровь Слизерина насмешливо приподнялась.
- Да нет… - краска вернулась на лицо Годрика, даже с избытком - теперь юноша покраснел. - Я… Я должен был вернуть Хельгу домой… А вместо этого мы поехали в совсем другую сторону. А здесь и вовсе позабыли о времени…
- Все с вами ясно, - в голосе Салазара снова прозвучала усталость. - Послушай, мне уже пора, так что…
- Погодите! - Ровена тоже поднялась на ноги и встала между юношами. - Наверное, лучше сказать сейчас…
Две пары глаз уставились на нее. Девушка прижала к себе книгу, будто пытаясь впитать от нее уверенность.
- Я давно собиралась… Только не знала, как выбрать время и как сказать… вам всем... - она замолчала, но, собравшись с духом, продолжила: - Я хочу вернуться в Лондон. Я должна показать своей семье, что они ошибались на мой счет. Я…
Она не смогла продолжить, но этого и не требовалось. Салазар, в глазах которого на мгновение сверкнул некий огонек, сделал шаг навстречу девушке и, аккуратно взяв ее руку, поднес к губам.
- Это правильная идея, Ровена, - очень мягко произнес корнуолец. - Твоя семья будет рада тебе, и ты должна занять место, которого достойна, которое предназначено тебе по праву рождения и крови. Здесь нечего стесняться или и нельзя чувствовать себя виноватой.
Девушка улыбнулась ему, благодарная за понимание. Повернувшись к Гриффиндору, она уже увереннее произнесла:
- Годрик, если тебе нужно…
Рыжеволосый юноша растеряно взглянул на нее, потом на Салазара. Корнуолец не смотрел на него. Выпустив ладонь Ровены, он стоял, опустив руки, и устремив взор куда-то вдаль, сквозь деревья. Годрик почувствовал страстное желание спросить у него, хочет ли Салазар, чтобы он остался. Юноша даже открыл уже рот - но не смог произнести ни слова. Ему почему-то казалось, что он обязательно услышит "нет". Впрочем, что еще мог ответить Салазар? Даже если остаться жить в замке Ровены - девушка говорила, что зимой перевал станет непроходимым…
- Большое спасибо, - как во сне Годрик услышал голос - свой, но при этом деревянный и чужой. - Но вряд ли это будет уместным. Пожалуй, мне тоже надо будет заехать домой.
Ровена кивнула и развернулась, направляясь к своему коню. Салазар все так же задумчиво пошел в сторону замка своих родичей.
Годрик, опомнившись, в два размашистых шага нагнал его и положил руку на плечо. Черноволосый юноша даже не вздрогнул, лишь обратил на Гриффиндора свой взгляд.
- Вот так? - неопределенно спросил Годрик. - Мы расстанемся… вот так?
- А как ты хотел? - пожал плечами Салазар. - С цветами и музыкантами?
- Но ведь это неправильно, - выдохнул рыжеволосый юноша. - Я столько… столько всего еще не сказал!
Слизерин осторожно сдвинул со своего плеча его руку, которую Гриффиндор так и не убрал сам.
- Об этом надо было думать раньше, - тихо произнес корнуолец. - Упущенное время никогда не возвращается.
- Но можем вернуться мы, - попытался улыбнуться Годрик. - Мы ведь еще встретимся, верно?
- Чего только в жизни не бывает, - пробормотал Салазар, скорее для себя, нежели для собеседника, однако тот просветлел.
- Вот и чудесно! - рука, от которой корнуолец только-только избавился, снова хлопнула его по плечу. - Значит, встретимся! И обязательно все четверо!
Гриффиндор легким шагом направился к своему коню, оставляя друга размышлять о своем неуемном оптимизме.